Ревизор
Николай Васильевич Гоголь
Краткое изложение
Читается примерно за 9 минут
Сочинения
282 сочинения
Главные герои
И их характеристика
«Характер вранья Хлестакова в комедии «Ревизор»»
Сочинение
В комедии много раз кряду повторяя в различных вариантах глаголы «надувать» и «лгать» и существительное «ложь» и «лгун», Гоголь поясняет актерам характер лганья Хлестакова: «Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет»; «и говоря ложь, выказывает именно в ней себя таким, как есть»; «у нас актеры совсем не умеют лгать»; «они воображают, что лгать значит нести болтовню»; «лгать значит говорить ложь тоном так близким к истине»; «здесь-то заключается именно всё комическое лжи»; «Хлестаков лжет вовсе не холодно»; «он лжет с чувством». После того как в устах Дюра ложь Хлестакова прозвучала холодно и тривиально, Гоголь счел необходимым подчеркнуть естественность и наивность лжи Хлестакова: «он лжет с чувством, в глазах его выражается наслаждение…». «Это вообще лучшая и самая поэтическая минута в его жизни - почти род вдохновения».
Ведь только такая ложь могла стать правдоподобной, захватить, внушить доверие чиновникам, которые неожиданно для себя оказались вовлеченными в вдохновенную импровизацию Хлестакова, в которой не было ничего заранее продуманного, подготовленного или преднамеренного.
Тонкими, но отчетливыми штрихами набрасывает Гоголь портрет своего Хлестакова. В нем «ничего не должно быть означено резко», а вместе с тем он имеет «много качеств, принадлежащих людям, которых свет не называет пустыми». «Он даже хорошо иногда держится, даже говорит иногда с весом», но тогда, когда «требуется или присутствие духа, или характер, выказывается его отчасти подленькая, ничтожная натура». Гоголь объясняет трудности воплощения образа Хлестакова тем, что «черты роли Хлестакова слишком подвижны, более тонки и потому труднее уловимы», в лице его имеется множество «разнородных движений», актер получает возможность проявить в этой роли «все разнообразные стороны своего таланта». В «Отрывке…» Гоголь пишет, какое широкое обобщение дает он в этом образе: «всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым».
Образ Хлестакова в «Отрывке…» раскрыт широко и многообразно. Прежде всего, не сказано еще о том, что породило это лицо, создало почву, на которой он вырос, не сказано о той силе всеобщего страха, которая «создала из него замечательное комическое лицо. Страх, отуманивший глаза всех, дал ему поприще для комической роли». Нет в «Отрывке…» и знаменательных строк о том, что сами чиновники подсказывают Хлестакову темы для разговоров, сами они как бы «кладут ему всё в рот и создают разговор», в силу чего умеющий порисоваться пустейший,, ничтожнейший мальчишка, не имеющий «никакого желания надувать» и забывающий сам, что лжет, начинает чувствовать, что «он и в литературе господин, и на балах не последний, и сам дает балы и, наконец, что он государственный человек». Быть может, потому, что Хлестаков совершенно верит в свою ложь, ничуть не сомневается в том, что говорит, ему и верят окружающие.
В образе, который раскрывает актерам Гоголь, есть и черты, свойственные определенному типу людей вообще, общечеловеческие черты. Вдохновенная ложь Хлестакова, которой он захлебывается, наслаждается, рождается без всякого соответствия с реальной жизнью у человека «без царя в голове», и благодаря ней он в собственных глазах и в глазах завороженных слушателей превращается в нечто грандиозное, фантастическое. «Фитюлька», «ничтожество», могущий без зазрения совести неожиданно преобразоваться в несокрушимую силу, стал лицом фантасмагорическим. Но в первой и во второй черновых редакциях комедии у Хлестакова еще недостаточно выявлены и типические, и общечеловеческие черты.В монологе Осипа (второе действие) Хлестаков наделен чертами мелкого жулика: «извозчиков надувает». В одном из вариантов второй редакции добавлено: «в картишки надувает» (затем вычеркнуто). В последующих редакциях это отсутствует. В первой черновой редакции Хлестаков сам откровенно досадует на то, что не может смошенничать: «хоть бы кондитерские были, то можно было бы еще перехватить и выйти, не плативши». Это преднамеренное мелкое жульничество несомненно нарушает то представление о Хлестакове, которое возникает в печатном тексте «Ревизора». В первом издании Хлестаков лишен черт мелкого жульничества. Он сам по себе не мошенник. Однако, превращенный чиновниками в важное лицо, он преображается и, сам не зная как, начинает играть роль такого лица, т. е. становится и вралем, и надувалой, и мошенником. Чиновники подсказывают ему даже темы для разговоров: «Они сами как бы кладут ему всё в рот и создают разговор. Он чувствует только то, что везде можно хорошо порисоваться, если ничего не мешает» .
В первой черновой редакции, а частично и во второй Хлестаков - мелкий, изворотливый, в какой-то степени жуликоватый вертопрах, мальчишка, напоминает традиционного комедийного хвастуна. Таким выглядит он во втором действии - в беседе с городничим. Сцена эта была сначала написана Гоголем в традиции водевиля или старинной комедии, где каждый из беседующих принимает другого не за то лицо,, каким тот является. В черновых редакциях этого явления второго действия Хлестаков выглядит обыкновенным трусом и хвастуном.
Большой переработке подверглась и сцена вранья в черновых редакциях были места, говорившие об успехах Хлестакова в свете, у дам. В печатных редакциях они заменены рассказами Хлестакова о своих успехах на государственной службе. Так, например, в VI явлении третьего действия во второй редакции был рассказ Хлестакова Анне Андреевне о его поведении в светской гостиной: «Приезжаю я в лучшее общество. Ну, становлюсь в первую пару. Вдруг один из этих молодчиков, знаете, этакие из числа фонфаронов. Только он, смотрю, наступил мне на самую ногу. Извините, говорит, что не каблуком; а я тут же, поворотившись, хлоп его по щеке: извините, говорю, что не кулаком. Во второй черновой редакции в сцене вранья был рассказ Хлестакова о случае в гостинице с куропаткой: «А какой странный со мною анекдот случился во время проезда в гостинице…».
О Хлестакове у Гоголя мелькало множество, порой даже неожиданных мыслей. Так, например, в рассказе Хлестакова о влюбившейся в него графине, приславшей за ним великолепную карету, заметно сходство со сновидениями художника-романтика Пискарева («Невский проспект»).
Гоголь избегает конкретных названий, исключает все то, что является принадлежностью определенного края, местности, города. Он говорит о характерном для всей страны. В своих путешествиях по русским дорогам, в какую бы сторону он ни ехал, Гоголь видел похожие один на другой города (губернские или уездные - безразлично), тот же порядок. Убирая детали и частности, Гоголь подчеркивал, что городишко, о котором он рассказал в своей комедии, такой же, как и другие. Так, например, в первой черновой редакции есть указание, что город, где происходит действие «Ревизора», находится на Украине. Гоголь несомненно знал жизнь украинских губернских городов лучше, чем других.
Ведь только такая ложь могла стать правдоподобной, захватить, внушить доверие чиновникам, которые неожиданно для себя оказались вовлеченными в вдохновенную импровизацию Хлестакова, в которой не было ничего заранее продуманного, подготовленного или преднамеренного.
Тонкими, но отчетливыми штрихами набрасывает Гоголь портрет своего Хлестакова. В нем «ничего не должно быть означено резко», а вместе с тем он имеет «много качеств, принадлежащих людям, которых свет не называет пустыми». «Он даже хорошо иногда держится, даже говорит иногда с весом», но тогда, когда «требуется или присутствие духа, или характер, выказывается его отчасти подленькая, ничтожная натура». Гоголь объясняет трудности воплощения образа Хлестакова тем, что «черты роли Хлестакова слишком подвижны, более тонки и потому труднее уловимы», в лице его имеется множество «разнородных движений», актер получает возможность проявить в этой роли «все разнообразные стороны своего таланта». В «Отрывке…» Гоголь пишет, какое широкое обобщение дает он в этом образе: «всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым».
Образ Хлестакова в «Отрывке…» раскрыт широко и многообразно. Прежде всего, не сказано еще о том, что породило это лицо, создало почву, на которой он вырос, не сказано о той силе всеобщего страха, которая «создала из него замечательное комическое лицо. Страх, отуманивший глаза всех, дал ему поприще для комической роли». Нет в «Отрывке…» и знаменательных строк о том, что сами чиновники подсказывают Хлестакову темы для разговоров, сами они как бы «кладут ему всё в рот и создают разговор», в силу чего умеющий порисоваться пустейший,, ничтожнейший мальчишка, не имеющий «никакого желания надувать» и забывающий сам, что лжет, начинает чувствовать, что «он и в литературе господин, и на балах не последний, и сам дает балы и, наконец, что он государственный человек». Быть может, потому, что Хлестаков совершенно верит в свою ложь, ничуть не сомневается в том, что говорит, ему и верят окружающие.
В образе, который раскрывает актерам Гоголь, есть и черты, свойственные определенному типу людей вообще, общечеловеческие черты. Вдохновенная ложь Хлестакова, которой он захлебывается, наслаждается, рождается без всякого соответствия с реальной жизнью у человека «без царя в голове», и благодаря ней он в собственных глазах и в глазах завороженных слушателей превращается в нечто грандиозное, фантастическое. «Фитюлька», «ничтожество», могущий без зазрения совести неожиданно преобразоваться в несокрушимую силу, стал лицом фантасмагорическим. Но в первой и во второй черновых редакциях комедии у Хлестакова еще недостаточно выявлены и типические, и общечеловеческие черты.В монологе Осипа (второе действие) Хлестаков наделен чертами мелкого жулика: «извозчиков надувает». В одном из вариантов второй редакции добавлено: «в картишки надувает» (затем вычеркнуто). В последующих редакциях это отсутствует. В первой черновой редакции Хлестаков сам откровенно досадует на то, что не может смошенничать: «хоть бы кондитерские были, то можно было бы еще перехватить и выйти, не плативши». Это преднамеренное мелкое жульничество несомненно нарушает то представление о Хлестакове, которое возникает в печатном тексте «Ревизора». В первом издании Хлестаков лишен черт мелкого жульничества. Он сам по себе не мошенник. Однако, превращенный чиновниками в важное лицо, он преображается и, сам не зная как, начинает играть роль такого лица, т. е. становится и вралем, и надувалой, и мошенником. Чиновники подсказывают ему даже темы для разговоров: «Они сами как бы кладут ему всё в рот и создают разговор. Он чувствует только то, что везде можно хорошо порисоваться, если ничего не мешает» .
В первой черновой редакции, а частично и во второй Хлестаков - мелкий, изворотливый, в какой-то степени жуликоватый вертопрах, мальчишка, напоминает традиционного комедийного хвастуна. Таким выглядит он во втором действии - в беседе с городничим. Сцена эта была сначала написана Гоголем в традиции водевиля или старинной комедии, где каждый из беседующих принимает другого не за то лицо,, каким тот является. В черновых редакциях этого явления второго действия Хлестаков выглядит обыкновенным трусом и хвастуном.
Большой переработке подверглась и сцена вранья в черновых редакциях были места, говорившие об успехах Хлестакова в свете, у дам. В печатных редакциях они заменены рассказами Хлестакова о своих успехах на государственной службе. Так, например, в VI явлении третьего действия во второй редакции был рассказ Хлестакова Анне Андреевне о его поведении в светской гостиной: «Приезжаю я в лучшее общество. Ну, становлюсь в первую пару. Вдруг один из этих молодчиков, знаете, этакие из числа фонфаронов. Только он, смотрю, наступил мне на самую ногу. Извините, говорит, что не каблуком; а я тут же, поворотившись, хлоп его по щеке: извините, говорю, что не кулаком. Во второй черновой редакции в сцене вранья был рассказ Хлестакова о случае в гостинице с куропаткой: «А какой странный со мною анекдот случился во время проезда в гостинице…».
О Хлестакове у Гоголя мелькало множество, порой даже неожиданных мыслей. Так, например, в рассказе Хлестакова о влюбившейся в него графине, приславшей за ним великолепную карету, заметно сходство со сновидениями художника-романтика Пискарева («Невский проспект»).
Гоголь избегает конкретных названий, исключает все то, что является принадлежностью определенного края, местности, города. Он говорит о характерном для всей страны. В своих путешествиях по русским дорогам, в какую бы сторону он ни ехал, Гоголь видел похожие один на другой города (губернские или уездные - безразлично), тот же порядок. Убирая детали и частности, Гоголь подчеркивал, что городишко, о котором он рассказал в своей комедии, такой же, как и другие. Так, например, в первой черновой редакции есть указание, что город, где происходит действие «Ревизора», находится на Украине. Гоголь несомненно знал жизнь украинских губернских городов лучше, чем других.
Другие сочинения по этому произведению
"Сборный город всей темной стороны" (По комедии Н. В. Гоголя "Ревизор") Сцена вранья Хлестакова (Анализ сцены из III действия комедии Н.В.Гоголя "Ревизор") "На зеркало неча пенять, коли рожа крива" (эпиграф и сюжет комедии Н. В. Гоголя "Ревизор") Ревизор "Ревизор" — сатира на крепостническую Русь Авторская характеристика Хлестакова Афоризмы городничего в комедии