««Разруха не в клозетах, а в головах»»

Творчество М. А. Булгакова — крупнейшее явление русской художественной литературы XX века. Основной его темой можно считать тему «трагедии русского народа». Писатель был современником всех тех трагических событий, которые происходили в России первой половины нашего века. Но самое главное, М. А. Булгаков был проницательным пророком. Он не только описывал то, что видел вокруг себя, но и понимал, как дорого заплатит за все это его родина. С горьким чувством он пишет после окончания первой мировой войны: «...Западные страны зализывают свои раны, они поправятся, очень скоро поправятся (и будут процветать!), а мы... мы будем драться, мы будем платить за безумие дней октябрьских, ... за все!» И позже, в 1926 году, в дневнике: «Дикий мы, темный, несчастный народ».

М. А. Булгаков — тонкий сатирик, ученик Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина. Но проза писателя — это не просто сатира, это сатира фантастическая. Между этими двумя типами мировосприятия существует огромная разница: сатира обнажает те недостатки, которые существуют в действительности, а фантастическая сатира предупреждает общество о том, что ждет его в будущем. И наиболее откровенные взгляды М. А. Булгакова на судьбу своей страны выражены, по-моему, в повести «Собачье сердце».
Повесть была написана в 1925 году, но автор так и не дождался ее публикации: рукопись была изъята во время обыска в 1926 году. Читатель увидел ее лишь в 1985 году.
В основе повести лежит великий эксперимент. Главный герой повести — профессор Преображенский, являющий собой тип людей, наиболее близких Булгакову, тип русского интеллигента, — задумывает своеобразное соревнование с самой Природой. Его эксперимент фантастичен: создать нового человека путем пересадки собаке части человеческого мозга. В повести звучит тема нового Фауста, но, как и все у М. А. Булгакова, она носит трагикомический характер. Больше того, действие повести происходит в канун Рождества, а профессор носит фамилию Преображенский. И эксперимент становится пародией на Рождество, антитворением. Но, увы, ученый осознает всю безнравственность насилия над естественным ходом жизни слишком поздно.
Для создания нового человека ученый берет гипофиз «пролетария» — алкоголика и тунеядца Клима Чугункина. И вот в результате сложнейшей операции появляется безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «предка». Первые произнесенные им слова — ругань, первое отчетливое слово — «буржуи». А потом — уличные выражения: «не толкайся!», «подлец», «слезай с подножки» и прочее. Возникает омерзительный «человек маленького роста и несимпатичной наружности. Волосы у него на голове росли жесткие... Лоб поражал своей малой вышиной. Почти непосредственно над черными ниточками бровей начиналась густая головная щетка».

Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, «основой» которого был люмпен-пролетарий, чувствует себя хозяином жизни; он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным существом абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...» — «Окурки на пол не бросать — в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!» — негодует профессор. «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете, — вдруг плаксиво выговорил он (Шариков)... — Что вы мне жить не даете?» Вопреки недовольству хозяина дома, Шариков живет по-своему, примитивно и глупо: днем большей частью спит на кухне, бездельничает, творит всяческие безобразия, уверенный, что «в настоящее время каждый имеет свое право».
Конечно, не этот научный эксперимент сам по себе стремится изобразить в своей повести Михаил Афанасьевич Булгаков. Повесть основана прежде всего на аллегории. Речь идет не только об ответственности ученого за свой эксперимент, о неспособности увидеть последствия своих действий, о громадной разнице между эволюционными изменениями и революционным вторжением в жизнь.

Повесть «Собачье сердце» несет в себе предельно четкий авторский взгляд на все, что происходит в стране.

Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, тоже воспринималось М. А. Булгаковым именно как эксперимент — огромный по масштабам и более чем опасный. К попыткам создания нового, совершенного общества революционными, т. е. оправдывающими насилие, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека он относился крайне скептично. Он видел, что в России тоже стремятся создать новый тип человека. Человека, который гордится своим невежеством, низким происхождением, но который получил от государства огромные права. Именно такой человек удобен для новой власти, потому что он положит в грязь тех, кто независим, умен, высок духом. М. А. Булгаков считает переустройство российской жизни вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными. Но отдают ли себе отчет те, кто задумал свой эксперимент, что он может ударить и по «экспериментаторам», понимают ли они, что свершившаяся в России революция не явилась результатом естественного развития общества, а потому может привести к последствиям, которыми никто не сможет управлять? Именно эти вопросы, на мой взгляд, ставит в своем произведении М. А. Булгаков. В повести профессору Преображенскому удается вернуть все на свои места: Шариков снова становится обычной собакой. Удастся ли нам когда-нибудь исправить все те ошибки, результаты которых мы до сих пор испытываем на себе?

Повесть М. Булгакова «Собачье сердце» — одно из самых значительных произведений писателя. Эта повесть представляет собой сатиру на современность, в ней трезво проанализированы те искривления и аномалии, которые несло с собой новое общественное устройство.

Сама ситуация повести — обретение лабораторным существом общественных прав — выражает главную проблему этого общественного устройства. Выправленное по требованию домкома «удостоверение личности» и формальность прописки автоматически делают социально «равными» знаменитого в Европе ученого и дворнягу, получившую сердце люмпена. «Документ — это самая важная вещь на свете», — говорит Швондер, и действительно, в этом мире документ значит гораздо больше, чем человек.

М. Булгаков ясно показывает, к чему может привести примитивно принятое равенство. Но действительно ли о равенстве идет речь? Ведь оказывается, что на самом деле у Шарикова прав гораздо больше, чем у профессора Преображенского, потому что он — «трудовой элемент». И по ходу повести выясняется, что «происхождение», принадлежность к трудовому классу спасает от наказания при совершении преступления (история Клима Чугунки-на). Характерно, что возвращенный к жизни Клим Чугункин, рецидивист, вовсе не имеющий отношения к рабочему классу, числит себя «трудовым элементом» лишь оттого, что он «не нэпман». Фальшь подобного грубого деления общества на пролетариат и «буржуев», «нэпманов» становится очевидной. Многосоставность, сложность общественного организма тем самым зачеркивается, что оказывается на редкость удобным для шариковых.

Но и представление о «буржуе» в этом мире также извращено. «Буржуй» для Швондера, для Шарикова — тунеядец, грабитель, который только тем и занимается, что пьет кровь из «трудового элемента». И булгаковская ирония проявляется в столкновении Шарикова — «трудового элемента» и «буржуа» Преображенского, ученого, в полном смысле слова живущего своим трудом, — причем трудом высочайшей квалификации.

В повести есть эпизод, который передает и объясняет мастерство Преображенского. Это — описание операции, в результате которой Шарик стал Шариковым. Тот «хищный глазомер», темп, страсть, отвага, виртуозность, риск и напряжение, которое можно сравнить с напряжением скрипача либо дирижера — таков профессор Преображенский в «деле», где слиты воедино и человеческая сущность, и высочайший профессионализм.

Шарикову бросаются в глаза обеды с вином и «сорок пар штанов», Швондеру — «семь комнат, которые каждый умеет занимать». Но ограниченным умом совершенно не принимаются во внимание ни годы исследовательской работы, ни сотни сложнейших операций, ни постоянный умственный труд владельца всех этих благ.

К профессору являются члены домкома, с головой ушедшие в произнесение правильных и полноценных речей, заместив ими практическую и будничную работу. И эти, по саркастическому определению профессора, «певцы» выступают с требованием трудовой дисциплины от человека, в отличие от них не оставляющего работы ни на один день, что бы не происходило вокруг.

Конечно, навыки демагогии усваиваются легче, чем навыки созидательной деятельности, и потому так преуспевает Швондер в воспитании Шарикова. Он начинает не с задачника и грамматики, а с переписки Энгельса с Каутским. В результате Шариков, «стоящий на самой низкой ступени развития», не способный и в минимальной степени оценить всю сложность обсуждаемого предмета («конгресс... немцы... голова пухнет»), приходит к выводу: «Взять все да и поделить!» Так понятая идея социальной справедливости никак не способствует созиданию, накоплению того, что лишь позже можно будет делить.

Итак, повесть «Собачье сердце» показывает в разных ракурсах, с разных сторон безумие, абсурдность и понимания мира, и общественного устройства, возникшего после 1917 года. «Разруха не в клозетах, а в головах», — такова главная мысль повести.