«Приёмы сатирического изображения градоначальников в «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина»

М.Е. Салтыков-Щедрин — признанный мастер сатиры. Именно сатира помогала писателю по-новому осветить исторические события и взглянуть на современность. В романе «История одного города» автору было важно раскрыть суть каждой эпохи, определить закономерности развития общества, причины политического насилия. Именно поэтому повествование в романе ведёт не автор, а летописец, целиком подчиняющийся жестокой государственной машине.

В начале романа летописец приводит краткую опись всех градоначальников Глупова, обозначая их роль в жизни города. Порядок следования образов неслучаен. Все персонажи построены по принципу сатирических параллелей, а также по принципу нарастания, усиления определённых качеств.

Летописец ведёт линию градоначальников, которые начинают с внешнего автоматизма, механичности (Органчик, Прыщ) и кончают внутренним опустошением, бесчеловечностью (Угрюм-Бурчеев). Многие градоначальники имеют прототипы среди исторических деятелей, императоров и императриц (Николай I, Аракчеев, Сперанский, Потёмкин, Екатерина II, Анна Иоанновна и т. д.). Сатира позволила писателю наглядно показать ничтожную сущность правителей Глупова. Вся история этого города — это история деспотизма, угнетения, бессмысленной жестокости.

Среди двадцати двух градоначальников летописец выделяет только самых выдающихся. Их биографии занимают в романе целые главы. Первым перед читателем предстаёт образ Дементия Варламовича Брудастого. В памяти глуповцев он остался под именем Органчик. Его бессмысленную автоматическую деятельность автор описывает с помощью гротеска и гиперболы.

Гротеск позволяет создать художественное преувеличение, доходящее до абсурда. Деятельность Органчика по сути бесполезна и жестока. Сущность этого правителя выражена всего в двух словах: «разорю», «не потерплю». Неудивительно, что жители подозревают в нем не человека, а механизм. Активная деятельность Брудастого заключалась в издании указов, позволяющих пороть обывателей. Последствия этой законодательной деятельности изображаются гиперболично: «неслыханная деятельность вдруг закипела во всех концах города: частные пристава поскакали; квартальные поскакали; заседатели поскакали; будочники по забыли что значит путём поесть… Хватают и ловят, секут и порят, описывают и продают…».

Гротескно изображается поломка Органчика, который до последнего воспроизводит одну и ту же мелодию. Гротеск используется также в эпизоде, когда голова Органчика кусает мальчика в телеге. Даже без туловища механическая голова градоначальника продолжает совершать насилие.

Пропажа головы Органчика ознаменовала анархию, безначалие в городе. Используя фантастику, летописец говорит об убийстве лейб-кампанца, обезглавленного ради восстановления сломанного Органчика. Фантастично изображается встреча двух самозванцев с пустой механической головой. Народ уже не верит ни одному из них, он по-прежнему ждёт возвращения своего «батюшки». Суть Органчика раскрывается постепенно: сначала летописец использует гиперболу, затем она перерастает в гротеск и завершается фантастикой. Эти приёмы позволяют дать читателю полное представление о ничтожности всех нововведений Органчика, его механической сущности.

Сатирически показан в романе градоначальник Пётр Петрович Фердыщенко, в прошлом бригадир, денщик князя Потёмкина (глава «Соломенный город» и «Фантастический путешественник»). Сначала его деятельность на посту главы города была ничем не примечательна. Но власть обнаружила суть этого правителя — эгоизм, алчность, глупость. Своим любострастием, попустительством он чуть было не уничтожил город.

Для характеристики этого героя летописец использует не только сатиру, он включает в изображение любовную интригу. Его любовные похождения изображаются с помощью приёма градации. Вначале его симпатии относятся к посадской жене Алёне Осиповне, славившейся своей красотой. Завершает любовную линию грубая, грязная стрельчиха Домашка.

Фердыщенко в итоге остановился на выборе себе подобной. Голод и пожары обрушились на глуповцев. Эти бедствия летописец изображает с помощью гиперболы. Фантастика и ирония пронизывают описание нелепого путешествия бригадира. Он задумал облагодетельствовать своей милостью подданных, вызвать своим благодеянием урожай.

Используя сатиру и иронию, летописец в красках показывает выгон для скота, по которому из одного конца в другой совершает своё путешествие Фердыщенко вместе со своей свитой — двумя инвалидными солдатами. Так М. Е. Салтыков-Щедрин парадирует знаменитые путешествия по югу Росси графа Орлова. Суть подобных путешествий — пустое времяпрепровождение и пышные приёмы, обеды. Именно обед венчает всё путешествие бригадира. После поросёнка в сметане «какая-то административная жилка» на его лице дрожала, дрожала и вдруг «замерла». Фердыщенко умер от обжорства. Таков итог его бесславной жизни.

Завершает глуповскую историю Угрюм-Бурчеев (главы «Подтверждение покаяния», «Заключение»). Его правление является самым трагичным для всего города. Несмотря на то, что летописец изображает его как человека, Угрюм-Бурчеев уже давно утратил свою человеческую сущность. Для характеристики этого образа ведущим приёмом является гипербола. Гиперболичен его портрет: «деревянное лицо», «конический череп», «развитые челюсти», готовые «раздробить и перекусить пополам» всё. На всех картинах он предстаёт неизменно в солдатской шинели на фоне пустыни. Это очень символично, потому что Угрюм-Бурчеев ненавидел всё живое. «Он спал на голой земле», сам отдавал приказы и сам же исполнял их. Он превратил всех членов своей семьи в бессловесных, забитых существ, которые томились в подвале его дома.

Это «нивеллятор» в высшей степени, стремящийся уравнять, обезличить всё вокруг. Гиперболично описывается муштра глуповцев, их грандиозные усилия, направленные на уничтожение города ради выполнения приказа Угрюм-Бурчеева. Использование гиперболы достигает высшей точки, когда глуповцы пытаются перекрыть течение реки с помощью дамбы. Здесь на первый план выходят образы-символы реки и образ самого градоначальника. Непослушная его воле река олицетворяет здесь жизнь, которую нельзя остановить по воле мрачного ничтожества.

Угрюм-Бурчеев — символ разрушения, смерти, насилия, которое, в конечном счёте, обречено на самораспад. Жизнь взяла верх над произволом «прохвоста». Стихия гротеска и фантастики первых глав романа перерастает в гиперболизацию, не менее страшную и трагическую. Таким образом, с помощью богатого арсенала сатирических приёмов М.Е.Салтыков-Щедрин раскрывает перед читателем сущность каждого градоначальника.