«Фольклорные традиции в «Истории одного города» Салтыкова‑Щедрина (глава «О корени происхождении глуповцев»)»

«История одного города» М. Е. Салтыкова‑Щедрина написана в форме повествования летописца‑архивариуса о прошлом города Глупова, но писателя интересовала не историческая тема, он писал о настоящей России, о том, что волновало его как художника и гражданина своей страны. Стилизовав события столетней давности, придав им черты эпохи XVIII в., Салтыков‑Щедрин выступает в разных качествах: сначала он ведет повествование от лица архивариусов, составителей «Глуповского летописца», затем от автора, выполняющего функции издателя и комментатора архивных материалов.

Подойдя к изложению изобретательно, Салтыков‑Щедрин сумел соединить сюжета и мотивы легенд, сказок, других фольклорных произведений и просто, доступно донести до читателей антимонархические идеи в картинах народно быта и повседневных заботах россиян.

Открывает роман глава «Обращение к читателю», стилизованная под старинный слог, которой писатель знакомит своих читателей со своей целью: «изобразить преемственно градоначальников, в город Глупов от российского правительства в разное время поставлениках».

Глава «О корени происхождении глуповцев» написана как пересказ летописи. Начало – подражание «Слову о полку Игореве», перечисление известных историков XIX в., имеющих прямо противоположные взгляды на исторический процесс. Доисторические времена Глупова кажутся нелепыми и нереальными, поступки народов, живших в давние времена, далеки от осознанных деяний. Поэтому‑то и назывались глуповцы в прошлом головотяпами, что и заявляет само по себе об их прирожденной сущности.

Говоря о попытках головотяпов, собрав воедино куролесов, гуинедов и прочие племена, устроиться внутри и добиться какого‑нибудь порядка, писатель приводит множество небылиц: «Волгу толокнам замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали» и т. д.




Так же, как и их поступки, нелепо желание головотяпов заполучить себе князя. Если в народных сказках герои отправляются на поиски счастья, то этим племенам нужен правитель, чтобы и «солдат наделал, и острог, как следовает, выстроил». Продолжая иронизировать над головотяпами, Салтыков‑Щедрин опять прибегает к фольклорным традициям: лексическим повторам, пословицам: «Искали, искали они князи и чуть‑чуть в трех соснах не заблудилися, да спасибо случился тут пешехомец‑слепород, который эти три сосны как свои пять пальцев знал».

В духе народных сказок ходят «добры молодцы» в поисках князя три года и три дня и находят только с третьей попытки, пройдя «ельничком да беруничком, потом чащей дремучею, потом переносочком». Все эти фольклорные традиции, сочетающиеся с сатирой, создают неповторимый стиль произведения, помогают автору подчеркнуть абсурдность, бессмысленность глуповской жизни.

Но даже в этой главе М. Е. Салтыков‑Щедрин находит возможность пожалеть глупый народ, добровольно посадивший себе на шею князя. Он приводит полных два куплета знаменитый народной песни «Не шуми, мати зелена дубравушка», сопровождая ее грустными комментариями: «Чем долее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов».

К жанру пословицы автор прибегает тогда, когда говорит о кандидатах на роль помещика к глуповцам: «кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли – на том основании, что „Орел да Кромы – первые воры“, или шуяшену, на том основании, что он „в Питере бывал, на попу согнал, и тут же упал“. Да, правление начинается с воров и глупцов и будет продолжено ими, но неслучайно с самого начала их характеристики звучит здоровое народное остроумие, которое, но мысли автора, победит безголовых чудовищ глуповского мира.

Через всю «Историю одного города» проходит мысль о том, что многострадальный народ пробудится, преодолеет трудности, потому что он не разучился верить, любить и надеяться.