«Сатирическое изображение градоначальников в "Истории одного города" М. Е. Салтыкова -Щедрина»

«История одного города» — образец политической сатиры. В этом произведении автор подвергает решительной критике основы самодержавного строя, разоблачает деспотичных представителей власти, выражает протест против смирения, покорности, пассивности и трусости.

Нетрудно заметить, что градоначальники, изображенные Салтыковым-Щедриным, несут в своих образах намек на тех или иных царей или министров. Однако они не являются лишь олицетворением русской правящей верхушки. Замысел автора был гораздо шире. Он стремился разоблачить саму систему самодержавия. Градоначальники внешне значительно отличаются друг от друга, но одно характерно для для них всех — все их действия по сути своей направлены против народа.

Ряд глуповских градоначальников открывает Брудастый, в голове которого вместо мозга действует органный механизм, наигрывающий всего две фразы: «Разорю» и «Не потерплю». Эти слова-окрики стали своеобразными лозунгами, символами многолетнего запугивания и усмирения крестьян, существовавшего в России, когда власть при помощи жестоких расправ и насилия восстанавливала «порядок». В органчике Брудастого Салтыков-Щедрин отобразил всю упрощенность административного руководства, которая вытекала из самой природы самодержавия как деспотичного узурпаторского режима. Таким же символом пустоты и ничтожности власти является Прыщ — градоначальник с фаршированной головой. Поясняя этот образ, как и в целом необычный характер повествования в «Истории одного города», автор писал: «... Градоначальник с фаршированной головой означает не человека с фаршированной головой, но именно градоначальника, распоряжающегося судьбами многих тысяч людей. Это даже не смех, а трагическое положение».

Сатира писателя направлена также против аморальной, наполненной бесчинством фаворитизма, дворцовыми интригами жизни представителей власти. Особенно ярко их жизнь и нравы разоблачаются в сказании о шести градоначальницах, в котором можно увидеть намек на систему правления многих русских цариц. Нарисованные здесь сатирические картины наиболее ярко изображают жизнь, находящуюся под «игом безумия». В образе целого полчища разъяренных клопов автор разоблачает бескультурье, невежество, нечистоплотность и паразитизм правящих слоев. Ненавидящий царизм как систему, писатель стремился таким образом вызвать у читателей чувство такого же отвращения и омерзения.

Атмосфера гневного презрения, беспощадной издевки, решительной критики окружает фигуры всех градоначальников. Однако наибольшего накала, силы, насыщенности сатира Салтыкова-Щедрина достигает в образе Угрюм-Бурчеева, где слились и бездушный автоматизм Органчика, и карательная неуклонность Фердыщенки, и педантизм Двоекурова, и жестокость Бородавкина, и одержимое идолопоклонничество Грустилова. В результате получился необычайно воинствующий тип административного деспотизма. Здесь автор охватил своей сатирой и ярко отобразил весь набор всевозможных ухищрений антинародной власти, все ее политические постулаты (от субординации до шпионского сердцеведения), всю ее законодательно-административную систему, основанную на принуждении, муштре, постоянном порабощении и угнетении народных масс. В казарменном идеале Угрюм-Бурчеева запечатлены эксплуататорские режимы не одной только эпохи и не одной конкретной страны, а многих эпох и многих стран.

Салтыков-Щедрин с огромным мастерством и неоспоримым

талантом закрепил, продолжил и развил то, что составляло одну

Из самых оригинальных черт русского критического реализма — его юмор. Сатирические типы и образы, созданные писателем, пережили свое время. Ярко запечатлев все зло, все уродства своей эпохи, нарисованные им картины продолжают жить, не теряя и в наши дни своей силы и актуальности. А все потому, что образы Салтыкова-Щедрина — не сатирические однодневки, а масштабные художественные обобщения.