«Художественное своеобразие романа Б. Пастернака «Доктор Живаго»»

Есть книги, которые надо читать медленно, как можно медленнее, потому что они заставляют размышлять над каждой фразой и любоваться целыми страницами. Особый дух есть у этих книг, своя душа. “Доктор Живаго” Б. Пастернака — одна из таких книг. Роман этот — тончайшее сочетание поэзии и реальности, высокая и чистая музыкальная нота; он наполняет красотой и смыслом жизнь обыкновенных людей, и мастерство автора не может не вызывать восхищения. Б. Пастернак прежде всего поэт, поэт во всем. И даже в прозаическом произведении, посвященном одному из самых смутных периодов истории России, он остался верен своему поэтическому дару. Читая Б.Пастернака, всегда невольно вспоминаешь А. Блока, и не только потому, что они выбирают похожие образы и эпитеты, а скорее, потому, что произведения обоих поэтов можно назвать возвышенными. У Б. Пастернака это еще и возвышенная повседневность, красота обычной жизни. Его девиз: “...быть живым, живым и только, живым и только — до конца”. От этого нам еще ближе его герои, его природа, его Рос- сия. Пейзажные зарисовки волнующе реальны: “Весна ударила хмелем в голову неба, и оно мутилось от угара и покрывалось облаками. Над лесом плыли низкие войлочные тучи с отвисающими краями, через которые скачками низвергались теплые, землей и потом пахнувшие ливни, смывавшие с земли последние куски пробитой черной ледяной брони...” Мы чувствуем, как просыпается природа. Даже зимой ощущаем запах весны. Может быть, так трогают нас пастернаковские строки, что выражают самое сокровенное в человеке: “Господи! Господи! — готов был шептать он. — И все это мне! За что мне так много? Как подпустил ты меня к себе, как дал забрести на эту бесценную твою землю, под эти твои звезды, незадачливой, ненаглядной?” Образ родины, России сливается с образом любимой женщины, и любовь к ним у героя Б. Пастернака описывается похожими словами, раскрывающими глубину этой любви: “И эта даль — Россия, его несравненная, за морями нашумевшая, знаменитая родительница, мученица, упрямица, сумасбродка, шалая, боготворимая, с вечно величественными и гибельными выходками, которых никогда нельзя предвидеть. О, как сладко существовать! Как сладко жить на свете и любить жизнь!” Такими пронзительными строками, говорящими о любви к жизни, полны страницы романа “Доктор Живаго”. Особенно страницы, посвященные весне. Весна у Б.Пастернака поет и бушует. И та же смесь огня и жути На воле и в жилом уюте, И всюду воздух сам не свой. И тех же верб сквозные прутья, И тех же белых почек вздутья И на окне, и на распутье, На улице и в мастерской. Впрочем, создается ощущение, что в романе изображены всего два времени года: весна и зима. Образ зимы у Б. Пастернака многозначен: описания бескрайних снежных пространств разбросаны по страницам романа. Это — символ России. Зима Б. Пастернака — это метель и буран, блоковский образ, воплощающий смятение, революцию. Но зимой всегда где-то есть окно, замерзшее, с “протаявшей скважиной в ледяном наросте”. Сквозь эту скважину просвечивает огонь свечи, проникающий на улицу почти с сознательностью взгляда, точно пламя подсматривает за едущими и кого-то поджидает. Образ свечи — это символ надежды, ожидания, дома, любви, поэтический символ высокого. Кажется, что свет свечи проникает в другие миры, недоступные глазу человека, этот свет очищает и успокаивает душу, несет веру. Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела Все эти образы не случайны. Они глубоко созвучны внутреннему миру главного героя. Этот мир открывается нам. Не всем дано видеть красоту в повседневности. Доктору Живаго дано, и вот перед нами возникают чарующие образы. “Юрий Андреевич с детства любил сквозящий огнем зари вечерний лес. В такие минуты точно и он пропускал сквозь себя эти столбы света. Точно дар живого духа потоком входил в его грудь, пересекал все его существо и парой крыльев выходил из-под лопаток наружу”. Этим строкам созвучно стихотворение Юрия Живаго: И вы прошли сквозь мелкий, нищенский, Нагой, трепещущий ольшаник. В имбирно-красный лес кладбищенский, Горевший, как печатный пряник... Своеобразный художественный фон придают роману библейские темы, которые в сознании героя становятся чем-то большим, чем просто легенды. Он вкладывает в них философию своей жизни: Но книга жизни подошла к странице, Которая дороже всех святынь. Сейчас должно написанное сбыться, Пускай же сбудется оно. Аминь. Ощущение неизбежности происходящего возникает на страницах, посвященных любви. Эти прозаические страницы можно отнести к вершинам поэзии. “Прелесть моя незабвенная! Пока тебя помнят вгибы локтей моих, пока еще ты на губах и руках моих, я побуду с тобой. Я выплачу слезы о тебе в нежном-нежном, щемяще печальном изображении. Я останусь тут, пока этого не сделаю”. Вся книга наполнена стихами, она написана стихами, а прозаический слог и прозаичность жизни только подчеркивают ее лирическую, личностную глубину. И своеобразие восприятия романа Б. Пастернака рождается именно из недоговоренности, нечеткости, из ощущения природы, из ощущения поэзии, из веры, что после зимы всегда приходит весна, что и зимой где-то всегда горит свеча. Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела...