«Мотив стихии в романе Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго»»

На мой взгляд, даже сама история создания этого произведения, история его написания и история его выхода в свет является показателем противостояния двух стихий. С одной стороны — стихия творческого вдохновения, которая захватила автора, подчинила себе его жизнь. С другой стороны — стихия неприятия, непонимания. Люди глупые, трусливые, которые не понимали, а скорее всего боялись этого одаренного, талантливого, страстного человека и его таланта, боялись быть на стороне его друзей, предпочитая сторону врагов, всей своей мощью бросились на борьбу против Пастернака. И видимо свои мысли об этом Борис Леонидович вкладывает в уста Юрия Живаго о его друзьях: «Дорогие друзья, о как безнадежно ординарны вы и круг, который вы представляете, и блеск и искусство ваших любимых имен и авторитетов. Единственно живое и яркое в вас, это то, что вы жили в одно время со мною и меня знали».

Борис Леонидович всю свою энергию, всю свою страсть вложил в это произведение. Он боролся до конца, но стихия зла одержала победу. Однако это была лишь временная победа в бою, битву выиграл роман. Пусть спустя тридцать лет, но он всё-таки появился на Родине и получил признание. Роман читают, восхищаются им и отдают должное его автору. Борис Пастернак— автор многих произведений, но «Доктор Живаго» стал, на мой взгляд, самым ярким выражением его гения. Роман о докторе Живаго и стихи Юрия Живаго становятся воплощением радости, которая превозмогает все, даже страх смерти.

«Мне представляется, что ты боишься смерти, что этим все объясняется — твоя страстная бессмертность, которую ты строишь, как кровное свое дело…» — так писала Пастернаку о романе Ольга Фрейденберг.

Действительно, эта радость, эта бессмертность превозмогает все невзгоды. Возьмем для примера историю создания «Доктора Живаго», в ней так называемая «страстная бессмертность» отодвигает на второй план все — и опасность, и репрессии, и предательство друзей. Вопреки всему этому Борис Леонидович пишет свой роман, ведь он для Пастернака — та самая цель, к которой писатель стремился всю жизнь.
А теперь посмотрим само произведение. Юрий — безвольный человек, он не противостоит, а полностью подчиняется стихии революции, стихии жизни. По в то же время Юрий Андреевич стойко сносит все испытания судьбы, он духовно не меняется, не изменяет в душе своим идеалам, и стихии не в силах изменить его моральные принципы.

Юрий Живаго — человек, который воспринимает эпоху, но не вмешивается в нее. Он не принимает конкретных однозначных решений, а живет сомнениями и колебаниями. Однако это скорее не слабость, а моральная сила. «В нем есть решимость духа не поддаваться соблазну однозначных решений, избавляющих от сомнений», — так пишет о Юрии Дмитрий Сергеевич Лихачев в своих «Размышлениях над романом Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго». События управляют внешней жизнью Юрия, но не в силах изменить его духовной жизни. Революция подчиняет себе героя, но не может заставить доктора Живаго принять ее, она не может перетянуть Юрия на свою сторону. Он остается сторонним наблюдателем, со своими мыслями, впечатлениями, изменить которые не в силах никакая стихия. В этом, на мой взгляд, и заключается «страстная бессмертность» души, противостоящая смертности тела.
Сам роман как бы состоит из противоборства жизни и смерти, света и тьмы. Недаром одним из первоначальных названий романа было:

«Свеча горела». Свеча — стихия огня, символ света, тепла, жизни.
Образ свечи встречается нам на всем протяжении романа и появляется в стихах Юрия Живаго.

мело, мело по всей земле Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Мело… Метель, снег — символы холода, тьмы, смерти, противопоставлены свече — теплу, свету, жизни. Стихия холода против стихии огня.
Мне кажется, роман является своего рода автобиографией Бориса Пастернака, но не в физическом плане (то есть роман не отражает событий, происходящих с автором в реальной жизни), а в духовном (произведение отражает то, что происходило в душе писателя). Тот духовный путь, который прошел Юрий Андреевич Живаго, является как бы отражением собственного духовного пути Бориса Леонидовича Пастернака.

Теперь мы обратимся к самому произведению. Итак, перед нами роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Герой — Юрий Андреевич Живаго, врач. На первых страницах перед нами предстает десятилетний мальчик, только что потерявший мать. И тут же, с первых страниц, в роман включается стихия природы. В произведении сильная связь между человеком и природой, Пастернак олицетворяет, обожествляет ее. Первая же фраза романа свидетельствует о неразрывности связи природы и культуры. Ветер, ноги, лошади поют «Вечную память» матери Юрия; облако, летевшее навстречу «стало хлестать ею [Юрия] по рукам и лицу мокрыми плетьями холодного ливня». Один из литературных приёмов Бориса Пастернака — перенос восприятия с человека на природное явление — становится в романе основополагающим. И благодаря этому автор через внешние природные факторы показывает внутреннюю сущность героев, природными стихиями выражает события, происходящие в стране, мысли и чувства людей.

В ночь после похорон матери Юра просыпается от стука в окно. И тут он впервые сталкивается с природной стихией — со снежной бурей. «За окном не было ни дороги, ни кладбища, ни огорода. На дворе бушевала вьюга, воздух дымился снегом. Можно было подумать, будто буря заметила Юру и, сознавая, как она страшна, наслаждается производимым на него впечатлением. Она свистела и завывала, и всеми способами старалась привлечь Юрино внимание. С неба оборот за оборотом бесконечными мотками падала на землю белая ткань, обвивая ее погребальными пеленами. Вьюга была одна на свете, ничто с ней не соперничало».

Снег ассоциируется со смертью. Эта буря, вьюга заметает все, все обвивает «погребальными пеленами». Подобную ассоциацию можно встретить не только у Пастернака, но и у многих других авторов. (Например, в рассказе Зайцева «Волки». Там тоже снег, падающий с неба, несет гибель, белые просторы ассоциируются со смертью.) В «Докторе Живаго» снежная буря за окном ассоциируется с бурей переживаний и чувств в душе мальчика, потерявшего мать. Буря наслаждается, «сознавая, как она страшна» — и в душе ребенка действительно страх, он боится: «То его пугало, что монастырскую капусту занесет и ее не откопают, то что в поле занесет маму, и она бессильна будет оказать сопротивление тому, что уйдет еще глубже и дальше от него в землю». 2 Вьюга заслонила собою все вокруг: и дорогу, и кладбище, и огород, и мальчик словно отрезан от всего мира, он одинок, мать, самый близкий ему человек, покинула его. «Вьюга была одна на свете» — и Юра остался один.

Природа в романе служит как бы соединительным мостом, скрепляющим разные периоды истории. Борис Пастернак говорит: «Природа — часть истории». Автор выразительными пейзажами показывает, что Россия жива, она никуда не делась и все превозможет. «Для Живаго и Лара — «рябинушка» — часть русской природы, сама Россия», — пишет об этом Т. Фроловская. Мать ассоциируется у маленького Юры с иволгами, запахом цветов, жужжанием пчел. «Над лужайками слуховой галлюцинацией висел призрак маминого голоса, он звучал Юре в мелодических оборотах птиц и жужжании пчел. Юра вздрагивал, ему то и дело мерещилось, будто мать аукается с ним и куда-то его подзывает».
Или посмотрим картину похорон Анны Ивановны. «В этот день отдало после сильных морозов. День был полон недвижной тяжести, день отпустившего мороза и отошедшей жизни, день, самой природой как бы созданный для погребения. Погрязневший снег словно просвечивал сквозь наброшенный креп, из-за оград смотрели темные, как серебро с чернью, мокрые елки и походили на траур».

И чаще всего в романе именно зимой, когда идет снег, бушует вьюга, метель — свирепствуют стихии происходят события, которые накладывают свой отпечаток на жизнь героев, меняют их судьбы.

Образ вьюги, метели проходит через весь роман. Эта вьюга — очистительный, снежный буран революции, это ноябрьский снег, падающий на газету с первыми декретами. Это и метель, в которой Юрий, пока еще не знакомый с Ларой, как бы предчувствуя судьбоносную встречу, видит с улицы огонь свечи, просвечивающий сквозь маленький оттаявший кружок в заиндевевшем окне Камергерского переулка. За этим окном идет разговор между Ларисой и Пашей Антиповым. «Сквозь эту скважину просвечивал огонь свечи, проникавший на улицу почти с сознательностью взгляда, точно пламя подсматривало за едущими и кого-то поджидало». И именно в это мгновение в душе Юрия рождаются поэтические слова: «Свеча горела на столе, свеча горела».
Накануне рождественской ночи Анна Николаевна благословляет Юру и Тоню. Ночь перед елкой у Светницких как бы предупреждает героев Лариным выстрелом о грядущих испытаниях.

Пастернак очень часто показывает события, их восприятие людьми через природные стихии, саму природу. Нередко описания природы словно противостоят тем или иным негативным моментам, которые воспринимаются взглядом и сердцем Юрия Андреевича.
Н. Иванова пишет: «Два мотива являются для «Доктора Живаго» основополагающими, их взаимодействие можно определить одним из ключевых пастернаковских слов — «скрещенье». Это мотивы природы и железной дороги, то есть жизни и смерти, лежащие в основе каждого из них».
Идет постоянное противопоставление живого (это Россия, любовь, Лара, поэзия, Юрий Живаго) и мертвого (война, насилие, указ, железная дорога). И в этом главный стержень романа. первые железная дорога появляется со смертью отца Юрия. По железной дороге Юрий Андреевич с семьей едет в Юрятин, по железной дороге он возвращается домой из партизанского плена. На железной дороге, в поезде в 1919 году состоится один из важнейших разговоров Стрельникова-Антипова и Живаго. Около железной дороги расположена будка Марфы, воспитывающей Таню, дочь Юрия и Лары. И, наконец, на трамвайной остановке найдет свою смерть Юрий Андреевич. Он попадет в неисправный вагон «на который все время сыпались несчастья». И опять стихия — гроза. «Над толпою перебегающих по мостовой пассажиров от Никитских ворот ползла, все выше к небу надвигавшаяся, черно-лиловая туча. Надвигалась гроза». В финале романа опять пересекаются те же мотивы, которые были в начале: буря (гроза) и железная дорога (трамвай). Ранее уже говорилось об этом скрещении природы (природных стихий) и железной дороги. Именно это слово «скрещение» определяет, как мне кажется, замысел самого романа.