«Характеристика образа Тушина в романе Гончарова «Обрыв»»

В «Обрыве» дворянину-дилетанту Райскому и нигилисту Волохову противопоставлен человек «дела» – Иван Иванович Тушин. Тушину присущи «мысли верные, сердце твердое». Это далекий от мечтаний «хозяин земли и леса», трезво смотрящий на жизнь. Таких людей в 60-е годы немало появилось в России. Но лесопильное хозяйство Тушина показано утопически: мужики похожи сами на хозяев, артель «смотрела какой-то дружиной». Сам Тушин вел дело так умело, что и капитал наживал, и работники его были хорошо обеспечены. Такие отношения между предпринимателем и работниками мало походили на правду. Сам Гончаров понимал, что образ не удался: «Нарисовав фигуру Тушина, писал он, насколько я мог наблюсти новых серьезных людей, я сознаюсь, что я не докончил, как художник, этот образ и остальное (именно в XVIII главе II тома) договорил о нем в намеках, как о представителе настоящей новой силы и нового дела уже обновленной тогда (в 1867 и 1868 годах, когда дописывались последние главы) России».

По замыслу Гончарова Вера – беспокойная, ищущая, обладающая большой волей и страстным сердцем, – незаурядная русская женщина, «выздоравливает» от своего «безумия» – увлечения Волоховым, – соединяет свою судьбу с Тушиным – человеком благоразумным, преуспевающим предпринимателем. Такой оборот событий представлялся современникам Гончарова неправдоподобным.

В «Обрыве» Гончаров с большим мастерством показывает фон, на котором развертываются события романа: Малиновку – царство бабушки Татьяны Марковны, сонный губернский городок, обрыв, Волгу. Все это дополняется интересными, живыми и яркими образами жителей деревни и губернского города. Запоминаются Яков – вечно задумчивый, солидный и набожный человек, мрачный и неповоротливый Савелий. В образе Леонтия Козлова Гончаров показывает педагога-идеалиста, неудачника, полного веры в свое высокое и прекрасное призвание, любимого своими учениками. «В учителе Козлове мелькнуло мне лицо русского ученого-труженика с намеком на участь русской науки в обломовском обществе», – писал Гончаров, подчеркнув этим равнодушие среды, в которой жил Козлов. «В нем теплится искра любви к знанию, но, как в степи- нет ей пищи, ни посева, ни полива, некуда бросить семян – и они глохнут в нем самом…» Во всем виновата обломовщина.

В своих романах Гончаров блестяще показал жизнь, быт и нравы различных слоев общества. Но вот показу жизни и быта крепостного крестьянства – за исключением слуг и дворни, – он уделял мало внимания. По этому поводу Гончаров писал: «Мне нередко делали и доселе делают нечто вроде упрека или вопроса, – зачем я, выводя в своих сочинениях лиц из всех сословий, никогда не касаюсь крестьян, не стараюсь изображать их в художественных типах пли не вникаю в их быт, экономические условия и т. и. Можно вывести из этого заключение, может быть п выводят, что я умышленно устраняюсь от «народа», не люблю, то есть не «жалею» его, не сочувствую его судьбе, его трудам, нуждам, горестям, – словом не болею за него». Отвечая на эти упреки, Гончаров говорит: «Я не знаю быта, нравов крестьян, не знаю сельской жизни, сельского хозяйства, подробностей и условий крестьянского существования».

Писатель был не прав: жизнь крепостной русской деревни ему была хорошо знакома. Он внимательно присматривался к ней и в поместье матери, и в деревнях Трегубова, и при поездках в Симбирск. Дело в другом: интересы Гончарова-писателя были сосредоточены на изображении близкой ему личности из образованной дворянской среды, на художественных раздумьях о судьбах русского дворянства, духовные искания которого он показал с большой художественной силой.

Роман был встречен большинством прогрессивных журналов резко отрицательно. Умеренно-либеральные органы печати, близкие по духу Гончарову, – «Санкт-Петербургские ведомости» и «Голос», находя интересным образ Веры, не замечали неправдоподобности Волохова. Неодобрительно отзывались о романе Тургенев и Достоевский. Тургенев видел в «Обрыве» всякую меру превосходящее «многословие», Достоевский упрекал автора за ничтожность» характера Райского. Революционно-демократические круги осуждали попытку Гончарова выдать Волохова за характерного представителя молодого поколения и новых идей. Реакционная печать превозносила Гончарова как певца патриархально-дворянской жизни, абсолютно не замечая критики «старой правды» в романе. Вера его оценивалась отрицательно – как «незрелый плод нездоровых учений», среднее между «кисейной барышней» и «стриженою нигилисткой».

В стать
е «И. А. Гончаров и молодое поколение» В. Г. Короленко писал: «Волохов и все, что с ним связано – забудется, как забудется гоголевская «Переписка», а над старым раздражением и старыми спорами будут долго выситься созданные им фигуры». Действительно, большой мастер русского реалистического романа, Гончаров предстает перед нами в «Обрыве» как знаток человеческих характеров, внутреннего мира человека.