Тарас Бульба
Николай Васильевич Гоголь
«Жестокий век, жестокие сердца.»
Козаки не были образованы, только самые знатные запорожцы отправляли своих сыновей учиться основам грамоты в бурсу, хотя зачастую им это не нравилось, к примеру, Остап Бульба несколько раз закапывал свой букварь в землю, перестав это делать только тогда, когда отец пригрозил на двадцать лет отправить его в монастырь. Большинство козаков к образованию относились презрительно: это, мол «ка зна що» и «плевать на все это».
Нравы Сечи были суровы, например «если козак проворовался…, его привязывали к позорному столбу и клали возле него дубину, которою всякий проходящий обязан был нанести ему удар, пока таким образом не забивали его насмерть». Сурова и «казнь, определенная за смертоубийство»: «вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного, и потом обоих засыпали землею»
На Сечи у них были только два занятия: гулянки и война. Когда козаки пропивали все имущество в окрестных кабаках, они шли в поход в окрестные земли, разбойничали, грабили и убивали. А подходящий повод всегда находился.
Поход на окрестные земли за добычей всегда был событием в жизни казаков. Для похода было достаточно того, к примеру, что козакам просто надоедало сидеть на Сечи или из-за необходимости обучить молодых, еще не воевавших козаков. «Казалось, больше пировали они, чем совершали поход свой». Ужасающей толпой они уничтожали все, что встречали. «Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу, — словом, крупною монетою отплачивали козаки прежние долги» — пишет Гоголь. Притом свою мотивацию они зачастую подстраивали под потребности: к примеру, для нарушения клятвы о ненападении на турецкого султана они видят достаточным то, что у козаков кончились деньги.
Поводом для нападения на Польшу становятся слухи о притеснении жидами христиан, но истинная причина остается той же, что и всегда. После того, как козаки узнают об этом, первым их действием становится убийство и погром всех жидов на Сечи, не имеющих никакого отношения к польским. Козакам просто необходимо выместить на ком-то свое негодование, да и не любят они местных торговцев, которым все задолжали денег. Таковы были жестокие реалии того времени, и это никому не казалось противоестественным.
Справедливости ради следует заметить, что их противники — поляки не сильно от них отставали. В то время, как козаки опустошали земли, поляки их захватывали и насильно прививали их обитателям свою веру, традиции и обычаи. Не чужды им были и зверства: во время казни Остапа площадь, где исполняется приговор, больше напоминает театр. Люди переговариваются между собой, обсуждают происходящее, и никому это не кажется страшным или противным.
В эпизоде казни Остапа так же проявляется жестокая натура козака Тараса: он испытывает не столько жалость к своему сыну, сколько гордится его стойкостью, что Остап поступил так, как Тарасу казалось правильным, не показав своих мучений ляхам и не опозорив козачество.
Второго своего сына Тарас вообще спокойно и хладнокровно убил, и никто из запорожцев не осудил его, кроме Остапа, не до конца оформившегося в качестве козака и еще помнящего о нормах морали и нравственности.
Гоголь повествует, никак не показывая своего отношения к происходящему, а как бы давая «историческую справку», описывая суровую реальность тех времен. «Жестокий век, жестокие сердца». Гоголь как бы оставляет оценку читателю.
В недавнее время по мотивам повести был снят художественный фильм. Его авторы добавляют логические обоснования и мотивы жестокости козаков для улучшения восприятия картины. В фильме козаки предстают героями и истинными патриотами своей Родины и религии, в то время как у Гоголя, да, в общем-то, и в действительности, они являются жестокими агрессивными бандитами соответствующими своему жестокому времени. А бандитизм во все времена прикрывался патриотическими лозунгами.
Козачество проживет еще несколько сотен лет, в то время, как таким, каким оно описано в повести, оно просуществует очень недолго. Общество меняется, становится более цивилизованным, и если тот же Андрий в новом мире чувствовал бы себя вполне комфортно, для соплеменников Тараса в нем просто не нашлось места.
Другие сочинения по этому произведению
«Нет уз святее товарищества» (по повести