«Сны героев и их связь с проблематикой романа М. Булгакова «Белая гвардия»»

Тема сновидений героев далеко не случайна в романе М. Булгакова «Белая гвардия». Сам писатель написал свой роман, когда проснулся после грустного сна: «Мне снился родной город, зима, снег, гражданская война… Во сне прошла передо мною беззвучная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете».

Первые страницы романа возникли в сознании автора стихийно. Но замысел всего произведения вынашивался не один год. Из сугубо частных впечатлений роман вылился в широкое историческое полотно дерзкого по тем временам содержания. Роман имеет два эпиграфа: из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина («Ветер завыл, сделалась метель») и из Апокалипсиса («…судимы были мертвые»). В них нет загадок для читателя — оба эпиграфа раскрывают идейное содержание всего романа. Метель, действительно, бушует на его страницах, то настоящая, то аллегорическая («Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет»). Есть в произведении и суд над теми, кого уже давно нет, — над дворянской интеллигенцией. Сам автор выступает своеобразным свидетелем на этом суде. Может быть, он далеко не беспристрастен, но честен и объективен.

Роман открывается величественным образом 1918 года. Образ года словно приподнят над всеми остальными описаниями, всем человеческим с его суетой и распрями. Год, как и город, получает философское звучание. Когда на его фоне возникают Турбины, даже не они, а их необычное для предрождественских дней состояние — смесь по-детски чистой радости и печали, к ним испытываешь доверие, сочувствие. Их светлый дом погружает в атмосферу уюта, тепла, которое делает каждого читателя участником царящей здесь гармонии людей и окружающих их вещей.

Культура турбинского семейства демократична по своей сути. В описаниях философии семейственности нет обывательских нот, но везде высокая культура быта, традиции. Хозяева дома радушны, гостеприимны, снисходительны к слабостям других людей. Здесь автор уделяет особое внимание образам-деталям: кремовым занавескам, большим огням в доме, свечам. Все это передает удивительную атмосферу домашнего очага. Сразу угадываются голоса героев романа: Турбиных (Николки, Алексея, Елены), буржуя-инженера Лисовича и других.

Первая часть романа отдана почти целиком размежеванию действующих лиц — на тех, в пользу кого автор выступает свидетелем и на тех, в пользу которых он не выступает. Чем дальше идет это разделение, тем трагичнее оказывается положение самих Турбиных. У них нет ничего общего ни с немцами, ни с гетманом, ни с «гадами», которых отбросила революция. Но именно они принимают на себя жестокие удары этой метели, именно им придется «мучиться и умирать». Турбины горячо убеждены, что опасность нависла над их домом, культурой. Сочувствуя в душе мужикам, которых грабят и расстреливают немцы, но, вместе с тем, страшась народного гнева, эти герои встают под белые знамена.

Происходившие в городе события автор оценивает объективным взором. Это наблюдение открывает ему страшные вещи: не идеи ведут спор, не идеалы соревнуются друг с другом, а ненависть с ненавистью, злоба со злобой. Булгакову понятна ненависть студентов, многовековая боль мужиков. Но он выступает против насилия в любых формах его проявления. Если в первой части идет знакомство с героями романа, их разделение с позиции авторского отношения, то вторая часть представляет собой схватку. Автор пытается здесь сохранить нейтралитет, потому что и с той, и с другой стороны гибнут люди, чаще всего обманутые, втянутые в кровавый круговорот.

Третья часть — это раздумье. Здесь на первое место выходит философия, авторские размышления о смерти, суетном, преходящем и вечном. То, что происходит с героями романа, словно дает автору пищу для размышлений. Именно поэтому в этой части смысловую роль играют сны героев. Это сны- аллюзии, полуреальность, полуфантастика. Ночные видения охватывают Николку в переломный момент его жизни. Он находится на грани жизни и смерти. Герою чудится снег, огромные равнины, паутина с плесенью. Булгаков наполняет его сон зрительными и звуковыми образами. Николка слышит свист, бессвязные фразы. Он увидел странного человека с клеткой, покрытой черным платком. Из клетки совершенно неожиданно вылетела птица. Эти образы символизируют сумрак, воцарившийся в городе, это предзнаменование несчастий. Но жизнь еще продолжалась.

По Булгакову, жизнь — это любовь и ненависть, отвага и азарт, умение ценить доброту и красоту. Завершая роман, Булгаков дает это понять. В третьей части «Белой гвардии» звезда вечерней Венеры появляется на небе гораздо чаще, чем красный дрожащий Марс. Алексея, Николку, Лариосика, Анюту охватывает любовь. Любовь не умирает ни при каких обстоятельствах. Она вечна, как и сама жизнь. Чтобы доказать это, Булгаков берет в союзники самого Бога. Еще в первом сне Алексея, перед кровавыми событиями, ему привиделся рай господний. Вахмистр Жилин, «срезанный огнем с эскадроном» гусар еще в 1916 году, рассказывает, как эскадрон в полном составе — с лошадьми, пиками, обозом и бабами — прибыл в этом обозе в рай на вечный постой. Он рассказывает, как принимал их апостол Петр, о разговоре с самим Богом, который рассуждал о большевиках, побитых на Перекопе, о попах, которые позорят церковь.

При этом описание рая несколько снижено, дается с юмором. Несерьезный получается рассказ у покойного Жилина. Турбину казалось до этого, что «рай…это так мечтание человеческое». Автор этим сном не пытался склонить читателя к вере в «официозного» Бога. Бог здесь — это вечные истины: справедливость, милосердие, мир. А слова Бога — это мудрые изречения о верующих и неверующих («…все вы у меня, Жилин, одинаковые — на поле брани убиенные»).

У бронепоезда ходит, борясь с гибельным сном, часовой. Он настолько ощущает себя большевиком, что даже миг сна заполнен у него большевистским видением. Ему видится алое небо, сверкающее в Марсах. Он замерзает на лютом морозе.

Сны других героев романа в основном приятные. Алексей видит императора, который жжет в печурке списки дивизиона, Юлию. Василисе приснилось, что ему стало жалко отобранных бандитами часов, но «жалости не получалось». В этот «хороший миг» он тут же стал самим собой, ему стало сниться обыденное, страшное — свиньи, за которыми он хочет гнаться, и которые покрываются черной пеленой. Сны выражают заветную авторскую мысль о том, что каждый получает свое.

Сны в «Белой гвардии» помогают проникнуть во внутренний мир героев, узнать их тайные мысли. Именно сны помогают автору выразить свои философские идеи о вечных ценностях мира, сущности жизни, красоты, смысла бытия человека. Сны в романе — это другая, особая реальность, в которой человек предстает таким, каков он есть по своей сути, наедине со Вселенной и Богом. Недаром роман заканчивается образом ночи с ослепительно яркими звездами, которые светят уже не во сне, а наяву. Гармония должна, наконец, перейти из снов в реальность.