«Роль эпизода «Николка Турбин у Най Турсов» в понимании авторского идеала человеческих отношений»

Роман М. Булгакова «Белая гвардия» — очень светлое произведение, несмотря на то что автор рисует время чрезвычайно тяжелое— гражданскую войну. Написано оно было в 1925 г. В романе описываются события гражданской войны в период с 1918 по 1919 гг. В этом произведении отразился трагизм белого движения, его обреченность. Писатель пытается осмыслить причину поражения белых и победу большевиков. Но не только это важно в романе. Читатель видит на страницах произведения идеалы автора: идеал семьи, идеал человеческих взаимоотношений, идеал дружбы. Булгаков признавался, что любит «Белую гвардию» «больше всех других... вещей». И это не удивительно, ведь роман во многом автобиографический. Первоначальное название романа мыслилось писателем как «Белый крест» или «Полночный крест».

В центре романа — семья Турбиных, которые являются лучшими представителями интеллигенции. В этой семье нас поражают очень теплые и доверительные отношения между Николкой, Еленой и Алексеем, их заботливость и искренность, способность хранить дружбу. Хотя им пришлось очень многое пережить, когда Алексей был при смерти, война не отняла у них никого.

Булгаков рисует нам еще одну семью, которая, можно сказать, является двойником Турбиных — Най-Турсов. Сначала мы видим только одного ее представителя — полковника Най-Турса — и чувствуем бережное отношение к нему автора. Его «траурные глаза» заставляли даже самых прожженных начальников «внимательным образом выслушивать его». Резкое упорство, с каким Най-Турс доставал валенки для своих юнкеров, вызывает невольное уважение. А картавость напоминает толстовского Денисова.

И вот он, лучший, умирает. Свидетелем этого был Николка Турбин, которого Най-Турс спас ценой своей жизни, заставив спрятаться. «Обернулся к Николке и выкрикнул голосом, который показался Николке звуком нежной кавалерийской трубы: — Удигай, гвупый мавый! Говогю — удигай». Смерть полковника произвела на Николку неизгладимое впечатление. «Николкин мозг задернуло черным туманцем, он сел на корточки и неожиданно для себя, сухо, без слез всхлипнувши, стал тянуть полковника за плечи, пытаясь его поднять. Тут он увидел, что из полковника через левый рукав стала вытекать кровь, а глаза у него зашли к небу».Николка Турбин не забыл, что сделал для него Най-Турс, и посчитал своим долгом, как только на улицах прекратятся выстрелы, несмотря на болезнь брата, с риском для себя выйти из дома и сообщить о героической смерти полковника его семье. С большим трудом он узнает адрес, пробирается на Мало-Провальную улицу сквозь торжественное шествие петлюровцев. Наконец, робея и волнуясь, Я он звонит в дверь.

Для Николки рассказать о смерти Най-Турса — дело чести, но, только войдя в дом, он тут же теряется, ужасается, «как он сообщит».

Но мать Най-Турса Марья Францевна уже инстинктивно поняла, что случилось непоправимое, поэтому смотрела на Николку «ненавидящим взглядом» как на человека, подтвердившего ее догадки. А он совершенно растерялся и «неожиданно бурно и неудержимо зарыдал и не мог остановиться. Герои поняли друг друга без слов, по каким-то мимолетным признакам:
«Феликс убит! Она сжала кулаки, взмахнула ими перед лицом Николки и закричала:
— Убили... Ирина, слышишь? Феликса убили!
У Николки в глазах помутилось от страха, и он отчаянно подумал: «Я ж ничего не сказал... Боже мой!»

Появилась Ирина, сестра Ная, которая «подхватила» Марью Францевну тоже по какому-то внутреннему порыву, пыталась успокоить ее.

Есть какое-то сходство в описании Булгаковым Ирины и Елены Турбиной. Обе «машинально» поправляют завиток волос на лбу, обе «дергают ртом» прежде чем говорить. Это далеко не случайно. Мы видим семью Най-Турсов только в горе, но понимаем, что автор относится к ним так же трепетно, как и к Турбинным, что эти две семьи по атмосфере, взаимоотношениям очень похожи.






Введя в роман семью Най-Турсов, Булгаков показывает нам, что было бы у Турбиных, если бы с ними случилось такое же несчастье.

Недаром и Николка, попав в их дом, ощущает расположение и к Марье Францевне, и к Ирине и «самым своим лучшим голосом» рассказывает, как героически умирал Най-Турс. «Он умер... он умер, знаете ли, как герой... Настоящий герой...»

Турбин всей душой понимает, какое горе постигло эту семью, и сам он ощущает ту же безысходность и пустоту, что и близкие умершего. Для него само собой разумеется, что он обязан найти Ная, достать денег, помочь.

И Николка, и Ирина, и Марья Францевна и даже Лидия Павловна — хозяйка квартиры — забывают о каких-то своих нуждах и потребностях, они все объединены одной целью — отдать последний долг Наю: «Я денег дам сейчас, — гудела Лидия Павловна, — деньги-то это пустяки, только вы, ради бога, добейтесь там. Ирина, ей ни слова не говори, где и что... Я прямо и не знаю, что и делать...
— Я с ним поеду, — шептала Ирина, — и мы добьемся. Вы скажете, что он лежит в казармах и что! нужно разрешение, чтобы его видеть.
— Ну, ну... Это хорошо- хорошо».

Марья Францевна — больная женщина (в комнате пахнет лекарствами) — рвется на поиски сына, < но ее уговаривают остаться, убеждая, что он «в часовне». А она, как мать, чувствует, что это не так, от отчаяния и безысходности говорит: «Может, лежит на перекрестке, собаки его грызут». И опять рыдания, рыдания.

Булгаков очень точно прописывает каждое слово, произнесенное матерью Най-Турса: «Ирина, Ирина, Ирина, Ирина... убили, убили его...», что еще больше усиливает атмосферу ужаса, отчаяния и безысходности, царящую в семье Най-Турсов. Обе семьи пытаются выстоять в страшных условиях гражданской войны, найти свое место в этом новом изменившемся мире. Но одно они знают точно: остались в этом мире еще непреходящие ценности — любовь, дружба, семья.

В рассмотренном эпизоде как раз и воплощен булгаковский идеал человеческих взаимоотношений в самый тяжелый момент для людей. Ведь именно через умение сострадать и сочувствовать передаются истинные человеческие свойства.