«Тема трагической судьбы русского человека в тоталитарном государстве»

Эта тема возникает в романе “Мы”, в образе Единого Государства, в котором человек с его индивидуальностью почти уничтожен, сведен к “нумеру”, где все одеты в одинаковые одежды и обязаны быть счастливыми, хотят они того или нет. Роман Е.3амятина прозвучал предупреждением, которое не дошло до советского читателя. Государство вскоре начало активно вмешиваться в его жизнь, в чем-то воплощая в жизнь мрачную фантазию Е. Замятина, в чем-то далеко от нее отступая. Общим было одно - отношение к личности как к строительному материалу, обесценивание человека, его жизни. Особенно трагический оборот все это приобретало в годы, когда шло массовое истребление целых слоев населения по различным признакам - уничтожали дворян, организовывали расказачивание, раскулачивание или “ликвидацию кулачества как класса”, наконец, 1937-1938 годы - пик “большого террора”, страшные годы ежовщины, которые сменились долгими десятилетиями бериевщины.

В русской литературе все эти трагические события долгие годы были абсолютно запретной темой. До читателя так и не дошло в свое время написанное еще в 30-х годах стихотворение О.Мандельштама, разоблачающее Сталина, стихотворения о трагедии матерей, которые растили детей “для плахи, для застенка и тюрьмы”, А.Ахматовой и ее поэма “Реквием”, повесть Л.Чуковской “Софья Петровна” и многие другие произведения, которые только в последние десятилетия возвращены нам.

Попыткой нарушить вынужденный заговор молчания, сказать читателю правду о страшных годах террора, о трагедии личности стало творчество писателей, таких как Юрий Домбровский, автор романа “Хранитель древностей” и его продолжения - романа “Факультет ненужных вещей”.

К этой теме обращается писатель Варлам Шаламов, человек трагической судьбы, долгие годы проведший в страшных колымских лагерях. Писатель стал автором потрясающих по силе психологического воздействия произведений, своеобразного колымского эпоса, показавшего беспощадную правду о жизни людей в лагерях. Человек в нечеловеческих условиях - так можно обозначить сквозную тему “Колымских рассказов” В.Шаламова. Попадая в лагерь, человек как бы теряет все, что связывает его с нормальной человеческой средой обитания, с прежним опытом, который теперь неприменим. Так у В.Шаламова появляются понятия “первая жизнь” (долагерная) и вторая жизнь - жизнь в лагере.

Писатель не щадит читателя, в его рассказах появляются страшные подробности, которые невозможно понять без душевной боли - холод и голод, порой лишающие человека рассудка, гнойные язвы на ногах, жестокий беспредел уголовников, считавшихся в лагерях “друзьями народа” в отличие от политических заключенных, прежде всего интеллигентов, которых называли “врагами народа” и которые были отданы в полную власть уголовникам. В своих рассказах В.Шаламов показывает то,что было страшнее холода, голода и болезней - человеческое унижение, низводившее людей до уровня животных.

Оно просто погружает их в состояние небытия, когда из человека уходят все чувства и мысли, когда жизнь замещена “полусознанием, существованием”. В рассказе “Сентенция” автор с почти научной точностью анализирует состояние человека в этой нечеловеческой жизни, когда единственным его чувством остается злоба. Когда смерть отступает, а к человеку возвращается сознание, он с радостью замечает, что его мозг начинает работать, из глубин памяти всплывает давно забытое научное слово “сентенция”. В рассказе “Тифозный карантин”, Шаламов показывает другую грань человеческого унижения: готовность служить главарям воровского мира, стать их лакеями и холопами. Этих главарей окружает “толпа услужающих”, готовых на что угодно, лишь бы им отломили корочку хлеба или налили супчику.


И когда в этой толпе герой рассказа видит знакомое лицо, капитана Шнайдера, немецкого коммуниста, знатока Гете, образованного человека, который прежде поддерживал дух товарищей, а в лагере исполняет унизительную роль “чесальщика пяток” у вора Сенечки, ему не хочется жить. Автор описывает переживания Андреева, героя рассказа: “Хотя это было небольшое и нестрашное событие по сравнению с тем, что он видел и что ему предстояло увидеть, он запомнил капитана Шнайдера навек”. Рассказы В.Шаламова - не просто художественный документ.

Это целостная картина мира, скорее, антимира, абсурда, в который брошен человек страшным монстром террора, переламывающего миллионы людей. В этом антимире все перевернуто. Человек мечтает из лагеря попасть не на свободу, а в тюрьму. В рассказе “Надгробное слово” так и сказано: “Тюрьма-это свобода. Это единственное место, которое я знаю, где люди, не боясь, говорили все, что думали. Где они отдыхали душой”. Творчество B. Шаламова стало и историческим документом, и фактом философского осмысления целой эпохи. В целом русская литература XX века раскрыла судьбу человека в тоталитарном государстве с позиций гуманизма, в традициях русской классической литературы.

После издания “Архипелага ГУЛАГа” (а это произошло лишь в 1989 году) ни в русской, ни в мировой литературе не осталось произведений, которые представляли бы большую опасность для советского режима. Эта книга раскрывала всю сущность тоталитарного режима. Пелена лжи и самообмана, все еще застилавшая глаза многим нашим согражданам, спадала. После всего, что было собрано в этой книге, что было раскрыто с поразительной силой эмоционального воздействия, с одной стороны, документального свидетельства, с другой искусства слова, после того, как в памяти запечатлелся чудовищный, фантастический мартиролог жертв “строительства коммунизма” в России за годы советской власти уже ничего не удивительно и не страшно!

В преддверии своего 60-летия Солженицын начал издавать собрание сочинений с подзаголовком “Восстановленные подлинные доцензурные тексты, заново проверенные и исправленные автором. Иные произведения печатаются впервые”. К 1988 г. Вышли в свет уже 18 томов.

Роман “В круге первом” писался 13 лет и имеет семь редакций. Сюжет состоит в том, что дипломат Володин звонит в американское посольство, чтобы сказать о том, что через три дня в Нью-Йорке будет украден секрет атомной бомбы. Подслушанный и записанный на пленку разговор, доставляют на “шарашку” научно-исследовательской учреждение системы МГБ, в котором заключенные создают методику распознания голосов. Смысл романа разъяснен зэком: “Шарашкавысший, лучший, первый круг ада”. Володин дает другое разъяснение, вычеркивая на земле круг: “Вот видишь круг? Это отечество. Это первый круг. А вот второй, он шире. Это человечество. И первый круг не входит во второй. Тут заборы предрассудков. И выходит, что никакого человечества нет. А только отечества, отечества и разные у всех…”

“Один день Ивана Денисовича” задуман автором на общих работах в Экибастузском особом лагере. “Я таскал носилки с напарником и подумал, как нужно бы описать весь лагерный мир одним днем”.

В повести “Раковый корпус” Солженицын выдвинул свою версию “возбуждения рака”: сталинизма, красного террора, репрессий. Чем притягивает творчество Солженицына? Правдивостью, болью за происходящее, прозорливостью. Писатель, историк, он все время предупреждает нас: не потеряйтесь в истории. “Скажут нам: что ж может литература против безжалостного натиска открытого насилия? А не забудем, что насилие не живет одно и не способно жить одно: оно непременно сплетено с ложью.” писал А.И.Солженицын. а нужно сделать простой шаг: не участвовать в лжи. Пусть это приходит в мир и даже царит в мире, но не через меня. Писателям же и художникам доступно большее: победить ложь! Солженицын и был таким писателем, который победил ложь.