«Символика и её роль в поэме А. Блока «Двенадцать»»

Поэма А. Блока «Двенадцать» вызвала широкий резонанс. Это объясняется, в том числе, многозначностью и символическим подтекстом произведения. В своей поэме Блок ставит философско-этические вопросы и решает их в русле исканий того времени.

Поэт принимает и отчасти оправдывает стихийные проявления народного гнева. Фило-софской символикой цвета, тщательным подбором лексики, ритмом стиха автор подчер-кивает грандиозный смысл происходящего:

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер —

На всём белом свете!

Черно-белая графика стиха выявляет эпический смысл происходящего, противопоставляет свет и тьму, добро и зло. В то же время она подводит читателя к размышлению о том, что не все краски в жизни «черно-белые», побуждает вникнуть в противоречивость явлений. Опорные образы в поэме (ветер, черное небо, двенадцать человек, Иисус Христос, Святая Русь, голодный пёс) уводят как бы за видимую грань, позволяют услышать все возможные оттенки противоборствующих голосов.

Принцип контраста является ведущим принципом поэмы в целом. В первой же строфе за-явлена не только оппозиция черного вечера и белого снега, но и неустойчивость этого ви-димого контраста.

Неустойчивость подчеркивается как четырехкратным повтором слова «ветер» в первой строфе, так и строкой «На ногах не стоит человек». Переход от символики мирового ветра к населенной модели земли имеет предельно универсальный характер. Здесь речь идёт о каждом человеке. Ветер гуляет «на всем Божьем свете», а не только на пространстве гиб-нущей старой России. Поэтому Россия является в данном тексте символом всего Божьего света.

Время действия поэмы можно определить по упоминанию о плакате «Вся власть Учреди-тельному собранию!» Указание на начало января 1918 г. связано не только с политиче-скими реалиями, но и с темой «святочного карнавала». Именно в это время начинается по-ра бесовских потех. Это подтверждается мотивом ночи в произведении. Скрытое указание на Рождество в первой главе мерцает в обращении к «Матушке-заступнице» (Богородице), а явление блоковского «Исуса Христа» читателю неожиданно происходит в финальной строке двенадцатой главы.

Герои поэмы — красногвардейский отряд двенадцати — отнюдь не несут миру благую весть о возрождении человека к новой жизни, но являются в пределах художественного мира поэмы силами разрушения, что подчеркивается снижением христианских символов свято-сти.

Многие отмечают, что образ пса в поэме олицетворяет Мефистофеля. Однако пес нераз-рывно связан не только с буржуем, но и со старым миром. Дважды старый мир прямо упо-добляется «нищему», «голодному» и «холодному» псу. Наиболее загадочной для поэтики этого произведения является фигура «врага» двенадцати. Загадочен, прежде всего, сам страх героев перед этим неведомым врагом.

Фигура Христа вырастает по мере движения двенадцати против ветра и снега, вопреки стихии, причем его силуэт, в сущности, из этой стихии выкроен. Христос — показатель иного пути, пройденного людьми в процессе преодоления собственных страстей, т. е. оче-ловечивания самих себя.

Коллизия «красногвардейцы — Христос» дана не в восприятии хора, но уже собственно автора:

…Так идут державным шагом —

Позади — голодный пес,

Впереди — с кровавым флагом

И за вногой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Спешной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди — Иисус Христос.

Финал поэмы современникам казался неорганичным — уж слишком резким был стилисти-ческий слом — от раёшника и марша к изысканной лексике и напевной интонации. Автор-ское соло в финале поэмы является партией евангелиста, поскольку она говорит о явлении Христа, указующего путь апостолам нового мира. Однако автор не уверен в окончатель-ном спасительном исходе миссии Христа.

Величие и правоту «революции-бури», несущей возмездие старому миру, Блок утверждает в заключительной, финальной главе поэмы, где впереди двенадцати красногвардейцев — апостолов новой жизни возникает образ Иисуса Христа. Существует множество трактовок блоковского Христа в поэме. Христос как символ революционера, Христос как символ бу-дущего, языческий Христос, старообрядческий «сжигающий» Христос, Христос как во-площение Вечной Женственности, как нравственное оправдание революции и даже как Христос-антихрист.

Блок увидел Христа в вихре снега, ветра, вьюги, символизирующей стихию жизни, кото-рая взаимодействует с духовным, музыкальным началом, воплощенном в образе Христа. Христос возникает как высокий нравственный и эстетический идеал поэта. Он считал, что «если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь Иисуса Христа».

Ставя проблему человека в истории, Блок видел её решения на путях духовного преобра-жения человеческой природы. Символом такого преображения становится фигура Христа, выкроенная из материала человеческих страстей, которые подлежат очищению и просвет-лению. Блок мечтал ни больше, ни меньше, как о «новой человеческой породе».