«Образ князя Мышкина»

“По глубине замысла, по ширине задач нравственного мира, разрабатываемых Достоевским, этот писатель стоит у нас совершенно особняком. Он не только признает законность тех интересов, которые волнуют современное общество, но даже идет далее, вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не-непосредственных, а отдаленных исканий человечества” — так писал о Ф. М. Достоевском М. Е. Салтыков-Щедрин. Он уловил идейную сущность творчества писателя, которая последовательно раскрывается и исследуется в романном “пятикнижии” Достоевского. Все романы писателя взаимосвязаны между собой именно идейным содержанием, проблематикой, которая, варьируясь от романа к роману, углубляется и выходит к высшей своей точке.
Попытка изобразить тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия, положена в основу романа “Идиот”.
В “Идиоте” сделана попытка собрать воедино представителей всех слоев русского общества и показать, что, несмотря на взаимную борьбу и разъединение, они обнаруживают близость и черты сходства и в отрицательных свойствах, и в положительных устремлениях. И это общее связано с внутренним раздвоением человека.
Главным героем романа является князь Мышкин, человек, возвращающийся в Россию после многолетнего лечения в частной клинике для душевнобольных. Достоевский освобождает эту личность от всех обстоятельств. “Закрытая” личность, по мнению писателя, как раз тяготела к природному началу. У Мышкина сознание не замутнено никакими условностями. Он в чистоте своей проницает все и всех. Такое поведение героя приводит к разрушению условностей общества, сословных перегородок. Такой человек был новым для света, потому-то при первой встрече Настасья Филипповна говорит: “Первый раз человека вижу”.
Появление такого рода человека становится у Достоевского оценочным для современного мира, который далеко ушел от идеала, потерял и забыл его.
Князь Мышкин задуман как человек, предельно приблизившийся к идеалу Христа. Достоевский решил провести дерзкий эксперимент: как выглядит современный мир, если мерить его меркой Христовой проповеди, столь желанной для избавления от зла.
Достоевский не случайно обратился к образу Христа. Здесь воплотилась идея писателя об идеале: “Человек на земле возлюбить другого как самого себя не может по заповеди Христовой, “я” препятствует, закон личности не дает. Но по закону природы человек тянется к этому идеалу. Такой идеал возможен, но в результате развития каждого личного “я” до такого состояния, когда человек не может не отдать свое “я” другим без остатка”. Вот тогда и будет достигнут идеал. Но тогда же и будет исчерпана цель пребывания такого человека на земле. Такому человеку уже нужна будет другая жизнь, что и случится с князем Мышкиным (он опять уйдет в безумие, через которое и будет созерцать мир и рождать истины).
Есть ряд аналогий между “князем Христом” и евангельским Христом в романе. Однако Мышкин — это не евангельский Христос, он совершенно свободен от мистицизма, он не посланец провиденциальных сил, не выразитель идеи искупительного страдания и царства Божия в загробной жизни. Идея Мышкина — это не новозаветная мысль о личном спасении людей, способных уверовать в Бога, а мысль, характерная для нового времени, — поиск человека в человеке, возрождение обездоленных и униженных (в этом проявилось понимание христианства Достоевским).
Мышкин выступает как “князь Христос” лишь потому, что целиком живет для других, что способен на любую жертву для ближнего (основной девиз его жизни и существования: “Возлюби ближнего своего!”). Он оказывается в положении, в котором оказался Христос-проповедник: ему не доверяют, его постоянно испытывают. “Он не от мира сего”, и потому в конфликте с этим миром. Но при этом Мышкин — земной человек со своим особым характером.
Князь Мышкин, как и все герои романа, захвачен страстью, только страстью особого рода: любовью-состраданием к человеку. Эта господствующая в герое страсть-идея становится очагом редкого “духовного равновесия”, создает гармонический строй души.
Любовь-сострадание главного героя проявляет его отношения с любимыми женщинами (и опять Мышкин в двусмысленном положении — он любит сразу двух женщин, двух красавиц; здесь красота их и добро героя как раз и должны дать идеал, по Достоевскому).
Чтобы быть достойной Мышкина, Настасья Филипповна бежит от него, из-под венца, к Рогожину, под нож, утверждая последним актом своей воли мышкинский принцип любви — жертвы через самоказнь.
Раздвоение в любви приносит Мышкину большие страдания, но он страдает больше всего не от того, что не удовлетворены его желания, а от того, что он становится причиной несчастья любимых женщин.
Образ Мышкина следует рассматривать как своеобразный тип “естественного человека”, отразившийся в литературе Ренессанса (Дон Кихот), как вариант “чувствительного человека” в сентименталистской и романтической культуре, как разновидность гармонической личности в ряду положительных героев русской литературы 1850—1860 годов.
Типологически Мышкин связан с одной разновидностью русского подвижника, который способен пострадать, претерпеть за людей (Макар Долгорукий, Зосима, Алеша у самого Достоевского; праведники Лескова). Глубокая связь с духовной традицией народа и ориентация на отдельные человеческие идеалы сообщают масштабность и жизненность праведнику Ф. М. Достоевского.