«Поэма «Мцыри» явилась завершением традиции русской романтической поэмы»

Мцыри — это естественный человек, близкий природе, особенно ее бурным проявлениям: «О, я как брат обняться с бурей был бы рад». Он бежал из монастыря во время грозы, когда испуганные монахи «ниц лежали на земле». В Мцыри сильно также национальное начало, свободолюбие горцев, их темперамент. В нем сочетаются черты и силы, и слабости: «юность вольная сильна» — и вместе с тем он — «слаб и гибок, как тростник». Взаперти Мцыри вырос неприспособленным к жизни и воле, в этом его трагическая беда. Пораженный видом девушки-грузинки, недавний затворник, опасаясь погони, не решается войти в ее дом и утолить голод. Он «дорогою прямой пустился, робкий и немой» и скоро потерял дорогу.

Возвращенный в монастырь, Мцыри говорит о счастье «трех блаженных дней». Но это его предсмертное восприятие. На самом деле блаженным после первой грозовой ночи было лишь начало дня, когда Мцыри попал в «божий сад» и увидел грузинку у потока. Потом, «трудами ночи изнурен», он засыпает, а следующей ночью блуждает в лесу и рыдает на земле от отчаяния, лишь встреча и бой с барсом пробуждает в нем отвагу предков. Израненный, он уже наутро выходит обратно к монастырю и, вновь в отчаянии, впадает в беспамятство, в котором находится еще около суток, пока его не обнаруживают «в степи без чувств».

Еще в начале исповеди Мцыри говорит, что променял бы две жизни «в плену» «за одну, но только полную тревог». Монастырь осознается героем как тюрьма. Монастырю противопоставлена вольная природа, заполняющая собой буквально всю поэму. Она обладает первозданной естественностью, величественна и прекрасна.

Кругом меня цвел божий сад;

Растений радужный наряд

Хранил следы небесных слез,

И кудри виноградных лоз

Вились, красуясь меж дерев

Прозрачной зеленью листов.

В противоестественных для него условиях монастыря молодой горец не утратил ни свободолюбия, ни мужества, ни памяти о родине. Ему свойственны и другие привлекательные черты. В нем есть трепетность и нежность. Не случайно он употребляет уменьшительные суффиксы, описывая природу: облачко, птички, ветерок, речка, серебристый голосок.

И все-таки для «природного» человека природа из друга становится врагом. «Но тщетно спорил я с судьбой: она смеялась надо мной!» — восклицает Мцыри. Орудием судьбы и выступает природа, для общения с которой у Мцыри нет никаких навыков. Напоследок она дает о себе знать «песней рыбки», которая грезится герою в бреду и которая соблазняет его вечным покоем.

Но Мцыри не нужно покоя. Он еще и энергично мыслящий и чувствующий человек. В своей исповеди он последовательно заново «проживает» дни свободы, «удваивает» в воспоминании свою жизнь. Он хотел бы оставить след на земле, сожалеет о том, что его исповедь останется никому не известной:

И повесть горьких мук моих

Не призовет меж стен глухих

Вниманье скорбное ничье

На имя темное мое.

Мцыри печалит и то, что его «труп холодный и немой не будет тлеть в земле родной».

Развязка поэмы только подразумевается. Мцыри просит перед смертью перенести его в сад; там, среди природы, в виду Кавказа, он рассчитывает на какой-нибудь «привет прощальный» с родины, которой так и не достиг.

И с этой мыслью я засну, И никого не прокляну!..

Эти слова выражают не идею примирения, а служат выражением возвышенного, хотя и трагического, состояния: он никого не проклинает, потому что никто не виноват в трагическом исходе его борьбы с судьбой. Мцыри умирает, как барс, достойно проиграв в борьбе, перед лицом «торжествующего врага» — судьбы. Герою не удалось побыть «среди крутых и темных скал» на родине, так напоследок нужно хотя бы видеть Кавказ издали. Смирения в его словах действительно нет, больше того, есть угроза, есть продолжающийся мятеж даже и после победы судьбы.