«Человек в огне революции (по романам А. Фадеева «Разгром» и И. Бабеля «Конармия»)»

Революция 1917 года и гражданская война оказалась настолько значимым событием в истории России, что она не могла не отразиться в творчестве огромного количества писателей. Особенно меня поразили два произведения, касающиеся этих событий. Это роман А. Фадеева «Разгром» и «Конармия» И. Бабеля.

А. Фадеев в своем романе «Разгром» более объективно, чем другие советские писатели того времени, осветил гражданскую войну. В основу его произведения положены реальные события. Это один из эпизодов разгрома партизанского отряда на Дальнем Востоке.

Сам Фадеев писал об основной мысли своего романа: «В гражданской войне происходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, а все, поднявшееся из подлинных корней революции, …развивается в этой борьбе. Происходит огромнейшая переделка людей».

Очень показательно, что писатель, говоря о героях «Разгрома», называет их «человеческим материалом». Революция и гражданская война требовала именно «материала» для победы и построения нового общества. Человеческая жизнь не имела большой цены, она с легкостью приносилась в жертву во имя победы. В «Разгроме» это отчетливо показано. Многочисленный отряд Левинсона получает партийную задачу: во что бы то ни стало пробиться в свободную от противника Тудо-Вакскую долину. С большими трудностями (преследование противников, нехватка пропитания и т. д.) отряд пытается ее выполнить… Но на подходе к долине он попадает в окружение казаков. Живыми из боя выходят только девятнадцать человек из полуторосотенного отряда. Левинсон, прорвавшись из окружения, оглядывается на отряд, «но никакого отряда не было: вся дорога была усеяна конскими и людскими трупами…» Человеческий материал истреблен, но главное — поставленная задача — была выполнена. Без сомнения, отряд Левинсона пополнится новыми бойцами, готовыми (и не совсем готовыми) «положить свою жизнь на алтарь революции».

Но партизаны погибают не только в сражениях. Вспомним эпизод отравления безнадежно больного Фролова. Боец стал обузой для отряда, и было принято решение дать ему яд.

Но несправедливо было бы представлять всех революционных деятелей, партийцев циничными и бездушными людьми, не имеющими никаких человеческих эмоций. В том то и заключалась их трагедия, что они постоянно стояли перед выбором: победа революционной идеи или человеческая жизнь, а подчас и сотни жизней.

В своем романе Фадеев смотрит на события революции с позиции «красного». Но примечательно то, что он совсем не приукрашивает революционных будней. Даже герои у него, хотя и довольно четко делятся на положительных и отрицательных, не имеют однобокой ярко выраженной окраски.

Без сомнения, самой известной книгой Бабеля является его произведение «Конармия». В 1920 году Бабель добровольно вступает в ряды Первой Конной армии и отправляется на фронт. Таким образом, он становится свидетелем всего того, что позже опишет в своей книге.

«Конармия» — это сборник рассказов, в центре которого стоит вопрос о соотношении нового и старого в человеке, революционного и традиционного, жестокости и гуманизма. Писатель пытается понять представшую перед ним новую реальность, пытается выявить человеческие начала в революции, ее гуманистическое содержание. Рассказчику и, вместе с ним, автору удается это сделать далеко не всегда.

Страницы «Конармии» пронизаны ужасами гражданской войны: жестокостью, насилием, разрушением традиционной культуры. Кардинальные изменения коснулись всех слоев общества: и простых людей, и интеллигентов. Рассказчик, Кирилл Лютов, близок автору по мировоззрению, уровню культуры, происхождению. Он «принадлежит к так называемым интеллигентным людям». В армии Лютов очень одинок. Герой, получивший хорошее образование, знающий несколько языков, наделенный чувством прекрасного, попадает в среду, в которой «режут за очки».

Красноармейцы не хотят принимать героя, пока он не совершит убийство. Лютов должен убить гуся, но для него, человека, чья природа протестует против насилия, даже убийство птицы приравнивается к трагедии. Но Лютову приходится это сделать, ведь только тогда красноармейцы говорят про него: «Парень нам подходящий».

Лютов вынужден постоянно делать нравственный выбор. Это хорошо видно на примере рассказа «Смерть Долгушова». Смертельно раненный телефонист Долгушов, просит, чтобы его добили и избавили от мучений и возможного надругательства поляков. Писатель откровенно показывает самые страшные подробности войны, натуралистические детали умирания человека.

Долгушов действительно не выживет. Его рана так глубока, что биение его сердца не видно, а слышно. Но Лютов все равно не может убить человека, он не может переступить через нравственный закон, свою человеческую сущность. Долгушова добивает друг Лютова Афонька Вида, простой казак. Он спокойно выстреливает умирающему прямо в рот.

Выбор, который приходится делать Лютову, трагичен. Убить человека — нарушить внутренний нравственный закон, не убить — обречь его на медленную и мучительную смерть. Кажется, будто Афонька совершает акт милосердия, убивая Долгушова. Но автор показывает, что насилие разрушает душу человека, хочет он того или нет. Поэтому Афонька уже готов убить и своего друга Лютова за то, что ему видится в словах Кирилла укор.

Мне кажется, что сам Бабель не оправдывает ни Лютова, ни Вида, потому что тут неправы оба. Ему ближе всего позиция Грищука, способного вмешаться и предотвратить бессмысленное убийство, а также пожалеть «очкастого», перенесшего самое сильное потрясение в своей жизни.

Герой пытается найти оправдание жестокостям, творящимся вокруг него. Но Лютов не находит их. Его душа не принимает жестокий мир войны, ради каких бы светлых идеалов она ни велась. Мы становимся свидетелями раздирающих душу переживаний героя: «Против луны… сидел я в очках, с чирьями на шее и забинтованными ногами. Смутными поэтическими мозгами переваривал я борьбу классов… я болен, мне, видно, конец пришел, и я устал жить в вашей Конармии…»

Несмотря на всю разницу, произведения Фадеева и Бабеля смогли удивительно четко и ярко показать всю трагедию человека, попавшего в безжалостные жернова «великой идеи» революции.