«Моя любимая книга — «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского.»

Самобытное, тонкое, ни на что не похожее видение мира, тесно сплетенное с идеями христианства, воплощает собой личность Федора Михайловича Достоевского, знатока человеческой души, максимально, на мой взгляд, полно отразившего нашу многоликую, полную противоречий жизнь.

Мое знакомство с Достоевским началось с «Братьев Карамазовых». Этот роман почему-то представлялся мне любовной сагой с бесчисленными дуэлями, заговорами и льющими через край страстями, но, наслышанная о своеобразии авторского психологизма, я решилась прочитать эту объемную книгу. Первым, что меня порадовало, было вступление. На фоне дерзкого отступления Чернышевского («Что делать?») и «пояснительной записки» Лермонтовского «Героя нашего времени» это стоит особняком: автор до простодушия скромен и в то же время знает себе цену.

Простая мысль о том, что человек приходит к Богу через испытания облекается в жизненные формы и постепенно, но не без участия мелочей, — неизвлеченных уроков прошлого, которых, впрочем, все никому ещё извлечь не удалось хотя бы потому, что над наследственностью мы ещё (пока?) не властны — приходит к трем молодым людям: юному Алеше, нигилситу Ивану и повесе Дмитрию — у которых из общего можно указать разве что фамилию: Карамазовы.

Уникальным роман делает то, что автор настолько глубоко анализирует души своих героев, что ни одна сторона, пусть даже самая темная, не ускользнет от взора внимательного читателя, что невозможно было бы в жизни, если бы герои были реальными людьми.

Встретившись с ними в жизни, мы наверняка бы оценили их действия иначе и чем больше бы заблуждались, тем больше были бы уверены в верности собственных суждений. Но Достоевский этого не допустит: он сводит собственные комментарии к минимуму, давая читателю возможность остаться с романом наедине, без посредников.

На грани добра и зла мечутся души почти всех героев: стоит только вспомнить странную личину совести Ивана, притчу о луковке блудницы Грушеньки, донкихотский поступок Дмитрия… На их фоне выделяется образ старца Зосимы, духовного учителя Алеши, предрекающего ему нелегкую проповедническую жизнь вне монастыря.

Образ отца Зосимы — центральный: он воплощает собой покой, благодетель и радость. Он — Истина романа, настолько он поражает читателя своей простодушной мудростью…

… И сразу же на ум вяжется мысль о теократическом государстве, высказанная Достоевским задолго до появления Зосимы в романе, где преступивших не подвергают насилию, а просто изолируют от общества, обрекая виновного жить в одиноком осмыслении собственной жизни. Но сколько Иванов должно сойти с ума и Дмитриев принять наказание за другого, чтобы люди дошли до такого высокого сознания? — вопрос отдельной дискуссии.

Конечно, для каждого «Братья Карамазовы» — что-то свое и по достоинству оценить потенциал этого произведения крайне сложно: оно интимно и глобально, оно шокирует очевидностью и ставит в её тупик ценой; оно подобно самой жизни, которая, заставляя думать, чаще задает вопросы, чем дает ответы…