«Пародия и сатира в романе «Путешествия Гулливера»»

Сочиняя на склоне лет свой роман, писатель использовал мотивы и образы народных сказок о карликах и великанах, парадоксальное переосмысление действительности в английском фольклоре и в лубочных книжках о простаках и притворщиках, делающих все невпопад. Свифт, как и Дефо в «Робинзоне Крузо», которого он отчасти пародирует, опирался также на английскую литературу - повествования о подлинных и мнимых путешествиях. Все это сделало произведение Свифта настолько интересным и необычным, что сатирический философский роман, роман исключительно глубокомысленный и серьезный, стал вместе с тем одной из самых любимых и распространенных детских книг.

Почти на каждой странице «Путешествий Гулливера» скрыты иносказания и намеки на современные автору общественные отношения и события, на известных ученых, государственных деятелей и т. д. Многие из этих намеков давно уже утратили остроту и злободневность. Действительный смысл отдельных эпизодов мы можем теперь восстановить только с помощью исторических источников. Комментарии к «Путешествиям Гулливера» по объему превышают роман. Выдумка Свифта и его изобретательность поистине неистощимы. В каких только переделках не побывал Гулливер! Но при всех обстоятельствах, комических или плачевных, он никогда не теряет рассудительности и хладнокровия - качеств, типичных для среднего англичанина XVIII века. Этим он походит на Робинзона, и отсюда - тем больший контраст с окружающим его фантастическим миром. О заведомо неправдоподобных вещах Гулливер рассказывает таким невозмутимо-спокойным тоном, что создается иллюзия достоверности, подкрепляемая к тому же точнейшим соблюдением пропорций и размеров, тщательными арифметическими подсчетами и обильными фактическими сведениями.

Например, в описании Лилипутии Свифт исходит из предпосылки, что рост лилипутов в двенадцать раз меньше роста Гулливера. Потому в этой стране меры поверхности уменьшаются соответственно в 144 раза, а объема - в 1728 раз. В стране великанов, где Гулливер сам становится лилипутом, мы находим обратные соотношения. Отсюда - много забавных эпизодов. Автор подробно рассказывает, какого неимоверного труда стоило лилипутским портным сшить для Гулливера новый костюм, сколько пошло на него материи, как дорого обходилось содержание пленника (он съедал за раз почти 2000 порций), как трудно было найти для него подходящее жилище и т. д. Кстати, относительность величин в бесконечно многообразном мире, ограниченность представлений о большом и малом - предмет размышлений Свифта и в других сочинениях, в частности, в сатирическом трактате «О поэзии» (1723):

* Натуралистами открыты
* У паразитов паразиты,
* И произвел переполох
* Тот факт, что блохи есть у блох.
* И обнаружил микроскоп,
* Что на клопе бывает клоп,
* Питающийся паразитом



От первой до четвертой части сатира непрерывно нарастает, становится все более едкой и всеобъемлющей. В стране лилипутов Гулливер встречает почти такие же обычаи и нравы, как у себя на родине. Лилипуты страдают манией величия, тщеславием и себялюбием, больше всего ценят богатство, чины и знаки отличия, считают своего крохотного короля самым могущественным монархом в мире, ссорятся, сплетничают, интригуют, ведут междоусобные войны. Враждующие политические партии лилипутов - высококаблучники и низкокаблучники - разительно напоминают английских тори и вигов, а секты остроконечников и ту-поконечников, не могущих прийти к окончательному решению, с какого конца следует разбивать яйцо,- бесконечные религиозные распри, которыми так богата история Соединенного Королевства. Враждебное государство Блефуску, отделенное от Лилипутии узким проливом,- это, конечно, Франция, с которой Англия вела длительную войну. Министр финансов у лилипутов Флимнап, умеющий искуснее других придворных плясать на натянутом канате и прыгать через палку, подставленную ему императором, многими чертами походит на английского премьер-министра Уолпола, а лилипутский монарх - скупой, подозрительный и трусливый - имеет несомненное сходство с королем Георгом I.

Во второй части романа, где описываются приключения Гулливера в стране великанов, Свифт бичует уже не отдельные недостатки политической и общественной жизни Англии и не отдельных правителей, а всю систему управления и государственного устройства в целом. Центральное место во второй части «Путешествий» занимает беседа Гулливера с королем великанов, которому Гулливер подробно рассказывает об английских законах и обычаях. Устами этого разумного, просвещенного монарха Свифт изобличает продажность и своекорыстие правящих верхов; английские избирательные законы, оставляющие широкий простор для подкупа избирателей и всякого рода злоупотреблений; порочное, по его мнению, устройство парламента, при котором члены верхней палаты пополняются не путем свободного избрания, а в порядке наследования; судебную волокиту и крючкотворство; разжигание кровопролитных войн; дурные методы воспитания молодежи и т. д.

Те же самые мысли, но в еще более резкой форме мы находим и в третьей части романа, где описываются путешествия Гулливера в другие вымышленные страны. Разоблачая на протяжении всей книги всевозможные проявления деспотизма и насилия, Свифт с восхищением отзывается о героях республиканского Рима, тени которых поочередно проходят перед Гулливером: «Больше всего я наслаждался лицезрением людей, истреблявших тиранов и узурпаторов и восстанавливавших свободу и попранные права угнетенных народов».

С издевательским остроумием Свифт описывает ученых Великой академии в Лагадо - пустых фантазеров, занимающихся разработкой абсурдных проектов: изготовлением пряжи из паутины, пережиганием льда в порох, извлечением солнечной энергии из огурцов и т. д. Один из образованнейших людей своего времени, Свифт выступал, разумеется, не против науки вообще, а против бесплодного прожектерства и лженаучных теорий, сулящих несбыточные блага. Вместе с тем он высказывает походя такие блестящие догадки, что сейчас его не без основания причисляют к научным фантастам ‘ Например, летающий магнитный остров Лапута - не менее остроумное научное допущение, чем логическая универсальная машина (предвосхищение идеи компьютера!), чем казавшийся еще недавно анекдотическим способ возведения зданий сверху вниз - от крыши к фундаменту. И что самое удивительное - обнаруженные лапутяна-ми два спутника Марса в действительности были открыты в 1877 году, спустя полтора столетия после публикации «Путешествий Гулливера»!

В четвертой части романа герой попадает в фантастическое государство гуигнгнмов. Описывая пребывание Гулливера в стране лошадей, Свифт старается доказать соотечественникам, что их жизнь устроена бесчеловечно и безобразно, неразумно и жестоко. Человекоподобные звери йеху все больше и больше начинают напоминать Гулливеру его «цивилизованных» соотечественников и, наоборот, умные лошади кажутся ему куда более «человечными» и добрыми, чем лг?ди, потому что на их языке даже не существует такого понятия, как «ложь». Гулливер приходит к мрачному выводу, что человечество в корне испорчено, что люди теряют человеческий облик и превращаются в отвратительных йеху.

Свифт отрицал настоящее со всем его произволом и жестокостью во имя будущего, которое преобразует и исправит мир. Хотя образ этого далекого будущего рисовался Свифту в туманных, неясных очертаниях,, оно тем не менее не было похоже на уже сложившееся в его время буржуазное общество, пороки которого он бичевал с такой же беспощадностью, как и пережитки средневекового прошлого.

* «Чтоб сатира была действительно сатирою и достигала своей цели,- писал М. Е. Салтыков-Щедрин,- надобно, во-первых, чтобы она давала почувствовать читателю тот идеал, из которого отправляется творец ее, и, во-вторых, чтоб она вполне ясно сознавала тот предмет, против которого направлено ее жало».