«Искания Константина Левина»

В критике 70-х гг. XX в. вы­сказывалось мнение, что Тол­стой написал не один, а два романа: об Анне и Левине. Пи­сатель с этим решительно не соглашался. Он отвечал: «Связь постройки сделана не на фабуле и не на отношениях (знакомстве) лиц, а на внутренней связи». Такая внутренняя связь существует между Анной и Левиным, который тоже мучительно и напряженно ищет возможность жить без фальши и лжи, без всякого обмана себя и других.

Анна и Левин знакомятся друг с другом лишь в самом конце романа. Их сюжетные линии развива­ются параллельно, почти не пересекаясь. Но по за­мыслу писателя они теснейшим образом соотнесены, как два противоположных решения центральной проб­лемы романа. Это не значит, конечно, что Левин и Анна противопоставлены друг другу как положите­льный герой отрицательной героине. Анна противо­стоит Левину, но как человек трагической судьбы — человеку, нашедшему, как ему кажется, выход из подстерегавшей его трагедии.

Образ Левина может быть назван автобиографи­ческим не столько в смысле частичного совпадения жизненных обстоятельств, сколько по сходству идей­но-нравственных исканий, характерных как для са­мого писателя, так и для всех его любимых геро­ев — начиная с Нехлюдова в «Утре помещика» и кончая Нехлюдовым в «Воскресении».

Сначала интересы Левина сосредоточиваются в области практической помещичьей деятельности. Он начинает с того, к чему приходит Николай Ростов в эпилоге «Войны и мира». Но если Ростов полностью удовлетворен своими отношениями с крепостными крестьянами, то Левин уже понимает всю ложность «игры» в доброго барина. Хозяйственная деятель­ность приносит ему лишь острое чувство разочаро­вания. Он не может не ощущать справедливость слов своего брата Николая: «...ты не просто эксплуа­тируешь мужиков, а с идеею».



Почему далеко не все получалось у Левина? Тол­стой отвечает: «Трудность состояла в непобедимом неверии крестьян к тому, чтобы цель помещика могла состоять в чем-либо другом, чем в желании обобрать их сколько можно». Нет взаимного дове­рия и взаимного понимания. Эта ситуация была впервые обозначена писателем в «Утре помещика» (1856), затем она же отразилась в сцене Богучаровского бунта в «Войне и мире». Нечто подобное происходит и в «Анне Карениной».

Из тяжелого душевного состояния Левина, не раз уже думавшего о самоубийстве, выводит случайно услышанный им рассказ о старом крестьянине Пла­тоне Фоканыче, который «для души живет. Бога помнит». Подобно тому, как некогда Пьер Безухов был потрясен встречей с Платоном Каратаевым, так и теперь слова о «праведном мужике» Платоне Фоканыче произвели на Левина «действие электри­ческой искры». Ему кажется, что он нашел смысл жизни, что социальные проблемы можно решить с помощью религии, ибо найден «несомненный смысл добра». Характерно размышление Левина, что най­денный им ответ на мучающие его вопросы он узнал «не разумом, а это дано мне, открыто мне, и я знаю это сердцем, верую».

Знаменательно, что роман заканчивается словами Константина Левина, подводящими итог произведе­ния: «...жизнь моя теперь, вся моя жизнь, незави­симо от того, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, какою бы­ла прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»