«Нравственная и философская проблематика романа Л. Толстого «Анна Каренина»»

Я человек, но так ли я велик,

Но так ли безупречен, совершенен?

В. Боков

Сравнивая «Войну и мир» с «Анной Карениной», Л. Толстой заметил, что в первом романе он любил «мысль народную», а во втором — «семейную». Проблема семейных отношений всегда волновала его, она присутствует почти во всех его произведениях.

Роман «Анна Каренина» начинается так: «Все счастливые семьи похожи одна на другую, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Этими словами автор подчеркнул, что главное его внимание будут занимать несчастливые семьи. И в самом деле: нет счастья ни в семье Облонских, ни в семье Карениных. Отчего так?

Литературные критики объясняют это бурным развитием капитализма в поре­форменной России, который рушил старые устои, разорял дворянство и был совер­шенно чужд Толстому. Я думаю, дело не только в этом. Семейное счастье зависит от самих людей, от их взаимопонимания. В семье Левиных тоже бывали ссоры, но они любили, понимали и уважали друг друга. Только эту семью в романе и можно назвать счастливой. Правда, сам Левин отличается от других и бесстрашно чест­ным умом, и добротой, и богатством внутреннего мира. Долли говорит о нем: «Это мало сказать, что прекрасный. Я не знаю лучшего человека».

С образом Левина связана очень важная для Толстого проблема самосовершен­ствования личности. Лучшие его герои всегда чрезвычайно требовательны к себе. Таков и Левин. Он считает, что не достоин Кити. Значит, надо стать лучше, найти свое истинное призвание, проявить в полной мере свою личность.



А главное его стремление — достигнуть такого положения, когда бы он мог пе­ред народом «чувствовать себя вполне правым». Так «мысль семейная» переплета­ется в романе с «мыслью народной».

Левин упорно занимается хозяйством, ходит с мужиками на косовицу и в то же время пишет книгу о землеустройстве в России, пытаясь выяснить тот путь, по которому должна развиваться деревня в новых условиях. С глубоким огорчением убеждается он в исторической обреченности дворянства. Можно было бы смирить­ся с обеднением дворян, если бы дворянские земли попадали в руки к мужикам. Но чаще всего за счет разорения дворянства наживались темные дельцы вроде купца Рябинина (как это знакомо нам сегодня!).

Симпатизируя крестьянам, Левин так и не перешел на их сторону и, сам того не замечая, переводит вопросы, которые его мучили, из социального плана в мораль­ный. Так возникает перед ним проблема смысла жизни, проблема смерти и бес­смертия. У постели умирающего брата Левин «ужаснулся не столь самой смерти, сколько жизни без малейшего знания о том, откуда, для чего, зачем и что оно та­кое». Мучительные вопросы и ни одного ответа. Это доводит его до отчаяния. Но вера в собственный и общечеловеческий разум спасает его от того шага, который был сделан Анной Карениной.

Анну и Левина сближает то, что они не подчиняются слепо общепринятым нор­мам жизни, а пытаются жить по-своему. Они постоянно сталкиваются с «нечест­ной действительностью», мучаются и страдают, но при этом духовно растут и все глубже познают окружающий их мир. Однако путь Левина идет по восходящей линии, а Карениной — по нисходящей. Мы оставляем Левина в конце романа сча­стливым человеком, для которого смысл жизни — творить добро.

Анна же была счастлива только в короткий период первых свиданий с Вронс­ким. Разлученная с сыном, оскорбляемая обществом, она с ужасом видит, что и любви, ради которой принесено столько жертв, уже нет. «Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что?..»

«Анна Каренина» — роман о людях большой и трудной судьбы, о прекрасной женщине, желавшей полноценного человеческого счастья, о величии и бесстрашии человеческого ума, способного дойти до истины и признать истину, чего бы это ни стоило. И хотя смерть в этой книге идет рядом с жизнью, жизнь неизменно берет верх. Ведь и сама Анна решила умереть только потому, что, кроме смерти, у нее не было средства защитить свою честь и чистоту своей жизни. Поэтому «Анна Каре­нина» — не трагедия, а жизнеутверждающий роман. Читая его, мы учимся нена­видеть ложь и праздную жизнь, постигаем красоту человеческих отношений, вов­лекаемся в мир духовных исканий, то есть ощущаем себя по-настоящему людьми.

В самые значительные минуты своей жизни мы, как и Левин, видим перед со­бой небо, высокое и бесконечно мудрое. И радость бытия наполняет душу. Прекра­сен этот мир! Значит, прекрасным должен быть и человек.