«Художественный анализ романа Умберто Эко «Имя розы»»

Роман “Имя розы” (1980) стал первой и чрезвычайно удачной пробой пера писателя, который не теряет своей популярности и по сегодняшний день, причем высокую оценку он получил как у придирчивых литературных критиков, так и у массового читателя. Приступая к анализу романа, следует обратить внимание на его жанровую своеобразность (в этих и многих других вопросах, которые касаются поэтики романа, учитель должен обратиться к попытке автоинтерпретации под названием “Замечание на полях “Имени розы”, которой Эко сопровождает свой роман). В основу произведения фактически положена история расследования ряда загадочных убийств, которые произошли в ноябре 1327 года в одном из итальянских монастырей (шесть убийств за семь дней, вдоль которых разворачивается действие в романе). Задача расследования убийства положена на бывшего инквизитора, философа и интеллектуала, францисканского монаха Вильгельма Баскервильского, которого сопровождает его малолетний ученик Адсон, что одновременно выступает в произведении и как рассказчик, глазами которого читатель видит все изображенное в романе.

Вильгельм и его ученик добросовестно стараются распутать заявленный в произведении криминальный клубок, и это им почти удается, но из первых же страниц автор, ни на миг не выпуская из внимания детективный интерес фабулы, тонко иронизирует над такой его жанровой определенностью.

Имена главных героев Вильгельм Баскервильский и Адсон (т.е. почти Ватсон) неизбежно должны вызвать у читателя ассоциации с детективной парой Конан Дойла, а ради большей уверенности автор сразу же демонстрирует и непересекающиеся дедуктивные способности своего героя Вильгельма (сцена реконструкции обстоятельств, вида и даже имени исчезнувшего коня в начале романа), подкрепляя их и искренним удивлением, и растерянностью Адсона (ситуация точно воссоздает типичный дойловский “момент истины”). Немало дедуктивных привычек Вильгельм удостоверяет и дальше, по мере развертывания фабулы, кроме того, активно демонстрирует свою незаурядную осведомленность с разными науками, которые снова же таки иронически указывает на фигуру Холмса. Вместе с тем Эко не доводит свою иронию до той критической границы, за которой она перерастает в пародию, и его Вильгельм и Адсон до конца произведения сохраняют все атрибуты более или менее квалифицированных детективов.

Роман действительно имеет признаки не только детективного, а и исторического и философского произведения, поскольку достаточно скрупулезно воссоздает историческую атмосферу эпохи и ставит перед читателем ряд серьезных вопросов философского звучания. Жанровая “неуверенность” в значительной мере мотивирует и необычность названия романа. Эко хотел снять названием своего произведения подобную определенность, поэтому и придумал заголовок “Имя розы”, что в смысловом отношении есть целиком нейтральным, точнее, неуверенным, поскольку, по словам автора, количество символов, с которыми связан образ розы, неисчерпаемый, а потому неповторимый.


Уже жанровая неуверенность романа может служить, на мысль самого Эко, признаком постмодернистской направленности его произведения. Свои аргументы Эко мотивирует собственной (также представленной в “Замечаниях на полях”) концепцией постмодернизма, который он противопоставляет модернизму. Если последний избегал остросюжетных фабул (это признак авантюрной, т.е. “несерьезной” литературы), злоупотреблял описаниями, порванностью композиции, а часто и элементарными требованиями логики и смысловой связанности изображаемого, то постмодернизм, на мысль Эко, перерастает этот открыто декларированный принцип деструкции (разрушения) норм классической поэтики и ориентиры новой поэтики ищет в попытках объединения традиционного, что идет от классики, и антитрадиционного, введенного в литературу модернизмом. Постмодернизм не стремится запереться в пределах элитарных вкусов, а стремится к массовому (в лучшем понимании) читателя, не отталкивает, а, наоборот, завоевывает его. Отсюда в романе элементы развлекательности и детектива, но это не обычная развлекательность: говоря об отличиях детективной модели собственного произведения, Эко настаивал, что его интересует не собственная “криминальная” основа, а сам сюжетный тип произведений, которые моделируют процесс познания истины. В этом понимании

Эко утверждает, что метафизический и философский тип сюжета - это детективный сюжет. Модернизм, по словам Эко, отбрасывает уже произнесенное (т.е. литературную традицию), тогда как постмодернизм вступает с ней в сложную игру, иронически ее переосмысливая (отсюда, в частности, намеки на Конан Дойла, Борхеса с его образом Библиотеки света и собственной персоной, иронически обыгранной в образе Хорхе и др.). Нетрадиционность поэтики романа подчеркнута самим Эко в названии тех произведений его предшественников, которые он выделяет как ассоциативные источники своего вдохновения (Джойс, Т.Манн, критически переосмысленные работы теоретиков модернизма - Р.Барта, Л.Фидлера и др.). Модернистские признаки произведения находим и в том способе изложения, которое реализуется в сюжете в виде своеобразной игры изменяемости точек зрения: все изображенное в произведении автор подает не прямо, а как перевод и интерпретацию “найденного” им рукописи средневекового монаха. Непосредственно же события описываются Адсоном, когда он достиг старости, но в форме восприятия их глазами молодого и наивного ученика Вильгельма Баскервильского, которым на время тех событий был Адсон.

Кто представляет в романе эти точки зрения и как их аргументирует? Одну из них представляет надсмотрщик фондов библиотеки Хорхе, который считает, что истину дали ощутить человеку сразу с первыми библейскими текстами и их толкованиями, и что углубление ее невозможно, а любая попытка сделать это приводит или к профанации Священного писания, или же дает знание в руки тем, кто использует его в ущерб истине. По этой причине Хорхе выборочно выдает монахам книги для прочтения, на свое усмотрение решая, что вредное, а что ни. Наоборот, Вильгельм считает, что основное назначение библиотеки не сохранять (фактически скрывая) книги, а ориентировать через них читателя на дальнейший, углубленный поиск истины, поскольку процесс познания, как он считает, бесконечный.

Отдельно следует обратиться к анализу одного из ключевых образов романа - образа библиотеки лабиринта, что, очевидно, символизирует сложность познания и одновременно соотносит роман Эко с похожими образами библиотек лабиринтов в Борхеса (”Сад расходящихся тропок”, “Вавилонская библиотека”), а через него с достаточно распространенным у модернистов сопоставлением библиотеки, книги - с жизнью (мир - это книга, созданная Богом, которая, практически, реализует закодированные в другой книге - Библии - закономерности нашего бытия).