«Сочинение по рассказу Бунина «Господин из Сан-Франциско»»

Идею неминуемой гибели мира находим в рассказе «Господин из Сан-Франциско». Характерно, что писатель не дает имени герою рассказа — капиталисту, подчеркивая тем обобщенность образа, символический характер его истории. Американский миллионер, всю жизнь истративший в погоне за прибылью, на склоне лет, вместе с женой и дочерью, едет на роскошном пароходе «Атлантида» в Европу. Он самоуверен, презрителен и заранее предвкушает те наслаждения, которые могут быть куплены им за деньги. Но все, говорит Бунин, ничтожно и непрочно перед лицом смерти.

В гостинице на Капри, перед выходом к роскошному обеду, господин из Сан-Франциско внезапно умирает. Теперь его тело помещают в самом отвратительном номере, а поутру хозяин гостиницы, тайно от богатых посетителей, отправляет его труп в старом ящике из-под содовой обратно на пароход. Отрицательное отношение Бунина к буржуазным властителям мира сказывается не только в том, как он рисует портреты господина, его жены и дочери, но и в обобщенных характеристиках других богатых пассажиров «Атлантиды», в описании его праздного, паразитического и бессмысленного образа жизни. Господин из Сан-Франциско — этот «новый человек со старым сердцем», по выражению Бунина, принадлежит к лику многих, которые, подобно ему, ценой нищеты и гибели многих тысяч людей, приобрели миллионы и теперь пьют дорогие ликеры в пароходном баре, затягиваются гаванскими сигарами. Своеобразным символом фальши их существования является выведенная Буниным изящная влюбленная пара: в кругу праздных пассажиров танцуют танго, улыбаясь и не скрывая своего счастья, «красавец, похожий на огромную пьявку» и «грешно-скромная, хорошенькая девушка, с опущенными ресницами, с невинной прической». И только один капитан корабля знает, что это «нанятые влюбленные», за деньги играющие в любовь для сытой публики.

И здесь, как в рассказе «Братья», Бунин прибегает к контрастному сопоставлению представителей буржуазной верхушки и людей из народа. Образы тружеников овеяны теплотой и воплощают подлинно прекрасные, человеческие начала. Лукавый и живой коридорный Луиджи, старый лодочник Лоренцо, служащий моделью многим живописцам, абруццкие горцы-волынщики, которым улыбается вся радостная, прекрасная и солнечная Италия, противостоят аморальному и лживому миру сытых. Непрочность внешне благополучного и блестящего существования многочисленных «господ из Сан-Франциско», обреченность несправедливого строя обнажены и подчеркнуты в финале рассказа.

Правда, Бунин не персонифицирует сил, угрожающих буржуазному миру, он осуждает этот мир с тех же отвлеченно нравственных позиций, что и в рассказе «Братья». Пессимистически звучит авторская мысль о непрочности и ничтожности всего земного перед лицом смерти. Но эти позиции сочетаются с яркой социально-обличительной тенденцией, с беспощадным осуждением всего строя, основанного на насилии и порабощении народов, с гневным предсказанием его конца.

Задачи, которые ставит перед собой писатель, сделали необходимым обновление его стиля, появление новых черт в его художественной манере. Более отчетливо теперь звучит, пробиваясь сквозь объективное, безличное повествование и, становясь все более страстным и гневным, осуждающий, оценивающий голос автора. Мастерство художника сказывается и в лаконичной фабульной очерченности богатой образами и мыслями новеллы, и в уже упомянутой острой контрастности характеристик. Обобщенность, символичность, образов сочетается со свойственным Бунину стремлением изображать мир в живописных тонах, не теряя его красок, звуков и запахов. В «Господине из Сан-Франциско» он как бы окидывает острым, цепким взглядом окружающее, выбирает наиболее выразительные детали внешности людей, природы, обстановки и затем при помощи этих деталей рисует впечатляющие, запоминающиеся образы. Нередко в самих эпитетах, сравнениях уже содержится оценка. Описывая наследство принца одного из азиатских государств, Бунин скажет, что это был «человек маленький, весь деревянный, широколицый, узкоглазый, в золотых очках, слегка неприятный тем, что крупные усы сквозили у него, как у мертвого». А старуха из общества, «уже сутулая, с молочными волосами, но декольтированная», спешит к обеду «смешно, по-куриному».

Бунин находит сравнения, делающие самые беглые, эпизодические портреты необыкновенно пластическими, ощутимыми («негры в красных камзолах, с белками, похожими на крутые, облупленные яйца», танцовщица Кармелла, «смуглая, с наигранными глазами, похожая на мулатку, в цветистом наряде» и т. п.). Картинны и живописны метафоры в описаниях природы («золотые удавы от фонарей на пристани», «каменистые горбы» кап-рийского острова). Удивительно впечатляющи и новы слова, которыми Бунин рассказывает о грозной океанской стихии. «Атлантида» мчится среди бешеной вьюги, «проносившейся над гудевшим, как погребальная масса, и ходившим траурным от серебряной пены горами океаном».