«Стихотворение В. В. Маяковского «Письмо Татьяне Яковлевой» (Восприятие, истолкование, оценка)»

Стихотворение Маяковского «Письмо Татьяне Яковлевой» (1928) было опубликовано в нашей печати лишь в 1956 году. Т. А. Яковлева, к которой обращается поэт в стихотворении, в 1925 году по вызову родных, проживавших в Париже, уехала из нашей страны и осталась во Франции. Маяковский познакомился с ней в Париже в 1928 году и был охвачен глубоким, искренним чувством. При всех максималистских требованиях к любви ему недоставало простого человеческого счастья, личная жизнь его была крайне неустроенной.

Видимо, эта женщина казалась Маяковскому человеком, который хорошо понимал его, был близок ему духовно. В стихотворении он признается: «Ты одна мне ростом вровень».

Исходя из содержания стихотворения, можно сделать вывод, что поэт не считал свое «Письмо» только личным. Он написал его «по личным мотивам об общем быте». В данном случае «общим бытом» быт взаимоотношения двух разных социальных миров.

«Личный мотив» — это тревожное чувство ревности поэта, который не знает, хватит ли сил у его возлюбленной оторваться от привычного ей буржуазного мира. Маяковскому противна буржуазная мораль:

Я не люблю парижскую любовь:

Любую самочку шелками разукрасьте…

ПОэт подчеркивает этими строками бездуховность такой любви. Поэт также указывает на случайность, противоестественность присутствия своей любимой в ненавистном мире торгашей:

Не тебе, в снега и в тиф

шедшей этими ногами,

здесь на ласки выдать их

в ужины с нефтяниками.

Лиризм стихотворения, концентрированность его на душевном состоянии поэта точно и лаконично отражены в городском пейзаже:

Вымер город заселенный,

слышу лишь свисточный спор

поездов до Барселоны.

Упоминание «поездов до Барселоны» акцентирует наше внимание на «личном мотиве». Дело в том, что Т. Яковлева собиралась съездить в Барселону на гастроли Ф. И. Шаляпина, восторженной поклонницей которого она была в то время. Но, «отталкиваясь» от конкретных житейских фактов, Маяковский идет к обобщениям большого масштаба. Мотив личной ревности сменяется мотивом ревности «за Советскую Россию!» Это главное. Поэтому поэт так легко отбрасывает все бытовое, не имеющее общественного значения: «Ревность, жены, слезы… ну их». Тот же мотив неотделимости личных интересов от общественных звучит и в самом начале стихотворения, когда поэт утверждает: «В поцелуе рук ли, губ ли… красный цвет моих республик тоже должен пламенеть».

Предлагая своей любимой решиться приехать к нему в Москву, порвав с комфортом Парижа, поэт обещает ей помочь:

Ты не думай, щурясь просто

из-под выпрямленных дуг.

Иди сюда, иди на перекресток

Моих больших и неуклюжих рук.

«Перекресток рук» — интересная и сложная метафора, содержащая элементы излюбленной поэтом гиперболы. «Перекресток» — это прозаизм, который подчеркивает реальность чувства, его земной характер и, в то же время, внутреннюю силу сдержанной внешне мужской нежности.

В заключительных строках стихотворения выражено раздумье поэта, глубока тревожное, но полное веры в конечную справедливость:

Не хочешь? Оставайся и зимуй,

И это оскорбление на общий счет нанижем

Я все равно тебя когда-нибудь возьму —

Одну или вдвоем с Парижем.

Строкой «И это оскорбление на общий счет нанижем» поэт напоминает еще раз, что и тут он ведет разговор «по личным мотивам об общем быте». Слово «зимуй» указывает не только на конкретный биографический факт: поэт писал к возлюбленной в начале зимы. Он имеет в виду «зимнюю смычку» буржуазного быта, в которую может впасть и его любимая, если не захочет встать с поэтом «вровень». Последние строки, несмотря на тревожные раздумья, оптимистичны, «краснофлагий строй» дает Маяковскому уверенность в счастье человека.

«Письмо Татьяне Яковлевой» является образцом любовной лирики Маяковского, самобытность которой определяется, прежде всего, подчинением личных мотивов общественным. Многие, не учитывая особенность таланта поэта, обвинят его в «грубоватости», проникающей в стихи о любви. Но об этом очень точно сказал сам Маяковский: «Человеку, действительно размякшему от горестей, свойственно прикрываться словом погрубей». Поэтому нам становится понятна цель использования в интимном признании, казалось бы, неуместной шутки:

Вы и нам в Москве нужны,

Не хватает длинноногих.

Это стихотворение, как бокал, переполненный шипящим шампанским чувств. Переполненность его эмоциями достигается метафоричной речью поэта, который в одночасье «взнуздывает» и «смиряет» «чувства отпрысков дворянских» и, в то же время, не позволяет «радости неиссыхаемой» покинуть сердце и долго разговаривает стихами.

Это стихотворение очень близко мне по силе переживаемых поэтом чувств. Его жизнеутверждающий финал заставляет согласиться с Маяковским, что «любовь — это сердце всего… И если сердце работает, оно не может не проявляться во всем».