«Анализ первой главы поэмы В. В. Маяковского «Облако в штанах»»

Среди всего, созданного Маяковским за пять лет его дооктябрьского поэтического пути, особое место принадлежит поэме «Облако в штанах», написанной в 1914—1915 годах. Широко известны слова поэта из предисловия ко второму изданию поэмы, где он следующим образом определил идейное содержание произведения: «долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» — четыре крика четырех частей. Здесь важно все — и то, что это «крики», и выделение Маяковским местоимени «ваш», подчеркивающих антибуржуазную направленность «криков», и, наконец, само слово «долой», свидетельствующее о том, что крик страдания перерастает в «Облако в штанах» в крик протеста. Иначе говоря, поэма ставит вопрос о борьбе с обществом, которое обрекает человека на страдания. При этом под обстрел попадаются четыре важнейшие основы буржуазного общества — его мораль, искусство, строй, идеология. Таким образом, уже по сумме поднятых в поэме проблем, их огромной социальной значимости поэма «Облако в штанах» является произведением острореволюционной направленности.

Четыре части поэты, обусловившие ее четыре основные темы, органически связаны друг с другом, вытекают одна из другой. Трагедия неразделенно любви становится исходным «криком», порождающим протест против искусства, строя, религии, буржуазного мира. В первой части поэмы Маяковский показал необычайные по силе выразительности страдания человека, вызванные чувством неразделенной любви. Тот факт, что произведение начинается с любовной ситуации, подтверждает принципиальную важность для поэта темы любви в целом, которая является здесь центральной.

Из вступления к поэме мы узнаем, что ее герой — человек без единого «седого волоса» в душе, лишенный сентиментальности («старческой нежности»), напористый и красивый. «двадцатилетний». Но почему же эта «жилистая громадина стонет, корчится», так что не узнать в ней прежнего, уверенного в себе, волевого человека? «Что может хотеться этакой глыбе?» Оказывается, «многое хочется»:

Ведь для себя не важно

И то, что бронзовый,

И то, что сердце — холодною железкою…

Так начинает поэт свою исповедь, но мы знаем, что такое определение себя самого рассчитано на толпу. Наедине же с собой, в моменты острого ощущения своего одиночества в жестоком мире

Ночью хочется звон свой

Спрятать в мягкое,

В женское.

Хочется человеческого тепла, понимания, ласки. Вот почему «громадный» герой «горбится в окне», надеется на любовь, но знает заранее: его любимая не «вровень» поэту, она из другого мира:

Откуда большая у тела такого:

Должно быть, маленький,

Смирный любеночек.

Она шарахается автомобильных гудков,

Любит звоночки кнопочек.

Герой готов довольствоваться даже «любеночком», хотя ему и нужна «большая» любовь. Но все против него: «вечер… хмурый, декабрьский», хохочущие и ржущие в его «дряхлую спину» канделябры, полночь-убийца, «дождинки серые». Лирический герой на грани безумия:

Слышу:

Тихо,

Как больной с кровати,

Спрыгнул нерв…

Нервы…

Скачут бешеные,

И уже

У нервов подкашиваются ноги!

Но вот, наконец, появилось создание, тот самый «любеночек», которые ввел его в такое состояние. Его возлюбленная Мария принесла приговор высокой тоске по счастью:

… сказала!

«Знаете —

я выхожу замуж"

Мария — родное дитя враждебного поэту мира. Именно этим миром она и «украдена» у героя. Он знал, что такие женщины «не умеют любить», но не мог ничего с собой поделать. Ложно-поэтической метафоре «любовь-пожар сердца» поэт возвращает ее материально-телесное значение: он горит «не в стихах, а буквально». На глазах у «трясущихся людей», забившихся в «квартирное тихо», так как он — «сплошное сердце». Эти люди слишком напичканы здравым смыслом: отсюда и образ «трезвых, как нарзан», пожарных, лезущих на сердце поэта. Герой хочет потушить «пожар сердца» сам, но не может:

Глаза наслезненные бочками выкачу.

Дайте о ребра опереться.

Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!

Рухнули.

Не выскочишь из сердца!

Именно в поэме «Облако в штанах» Маяковский узнал, что «выскочить из сердца», то есть стать таким существом, которое не стремится к счастью. Нельзя. В последствии он напишет: «Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все прочее…"

Вот почему столь велика тяга лирического героя к счастью разделенной любви, которую растоптал окружающий мир. Это он виноват, что мечте поэта не суждено сбыться. И если действительно нельзя «выскочить из сердца», то тогда необходимо, полагает поэт, перестроить мир для любви, чтобы обрести, наконец, счастье. Именно борьбе с «обезлюбленной землей» будут посвящены остальные части поэмы.

Созданию образа обезумевшего от боли и страданий лирического героя подчиняет Маяковский «громаду» изобразиельно-выразительных средств. Повествование изобилует яркими метафорами: лицо дождя — «рябое», лязг дверей сравнивается со стучанием зубов, герой спокоен, «как пульс покойника», слово или шутка, «которые изрыгает горящим ртом он, выбрасывается, как голая проститутка из горящего публичного дома». Все вокруг него живое, олицетворенное: полночь, двенадцатый час, дождинки, нервы, слова…

Все это помогает поэту вдохнуть душу в сверхчеловеческие переживания, чтобы доказать всем, что «любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным».