Владимир Владимирович Маяковский
««Четыре крика» в поэме В. В. Маяковского «Облако в штанах»»
Я говорил о нем: «Он поэт катастроф
и конвульсий», а каких катастроф —
не догадывался…
Ошеломляющим в поэме было все: от названия до последней строчки. Первоначально она называлась «Тринадцатый апостол». По Евангелию, у Христа было двенадцать учеников — апостолов, проповедников веры. Маяковский объявляет себя тринадцатым апостолом, возвещающим миру новую правду, пересматривающую сложившиеся представления о добре и зле. «Катехизис» миропонимания Маяковского выражается в «четырех криках четырех частей»: «Долой вашу любовь», «Долой ваше искусство», «Долой ваш строй», «Долой вашу религию». Нигилистический пафос произведения попытался объяснить
Поэма открывается прологом, дающим смысловой и эмоциональный ключ, с помощью которого можно войти в сложный мир произведения. Во вступлении автор заявляет о своем отказе от эстетизации реальности, идеализации чувства в духе декадентской литературы. Задача Маяковского — разоблачить красивости эстетствующей поэзии, ее бессилие и пресыщенность, противопоставлять ей трагедию истинного чувства.
В поэме переплетаются трагедия и горькая ирония, оптимизм и «крик» обманутой души. Тема города, зараженного пороком, развивается трагик фарсовыми образами: «мужчины, залежанные, как больница, и женщины, истрепанные, как пословица».
«Облако в штанах» представляет сложное переплетение многочисленных тем и образов, где неистово отрицания объединяется с исступлением воспеванием страдания и жертвенности, интимная искренность усиливается мотивом бунтарства. Лирический герой проповедует и обличает с высоты моральные превосходства человека бунтующего, убежденного в неизбежности осуществления гуманистического идеала. Протестуя против социальной униженности и изуродованности, Маяковский отстаивает идею человеческой чести, воплощает ее мольбе к возлюбленной. В этом крике отчаяния и беспомощности интимность лирической исповеди подчеркивается соответствующими изобразительными средствами: Тело твое я буду беречь и любить, как солдат, обрубленный войною, ненужный, ничей, бережет свою единственную ногу.
В изображении мира «сытых» автор активно использует прием гиперболы и контраста, с предельной наглядностью противопоставляя «любовь-громаду» и пошлые «любвишки». Маяковский является противником «спальной лирики», за благообразным фасадом которой скрывается уродство собственнической страсти и купля-продажа людей. Он отстаивает поэзию «высокой муки», выражает чувства страдающего человека. Лирический герой становится голосом «уличных тыщ», угнетенных жизнью и лишенного языка: …улица корчится безъязыкая — ей нечем кричать и разговаривать…
Протест Маяковского против буржуазного искусства выражается в обвинении культуры, утратившей свою связь с людьми, порабощенной буржуазной моралью. Отрицание лживости лирической поэзии, увлеченной живописанием мещанских переживаний, выливается в программу нового искусства, в требование к служителям новых муз пересмотреть законы зараженного болезнями мира: Как вы смеете называть поэтом и, серенький, чирикать, как перепел! Сегодня надо кастетом кроится миру в черепе!
Маяковский ощущает себя провозвестником грядущих перемен, провозглашает свою поэзию знаменем восстания, он готов «вгрызаться в бока» мира, мстить за поруганную жизнь. Высшим проявлением позиции лирического героя становится мотив самопожертвования: … вам я душу вытащу, растопчу, чтоб большая! — и окровавленную дам, как знамя.
Раскрывая четвертую тему поэмы «Долой вашу религию», поэт выступает против церковных догм. Звучит даже вызов Богу. Тема богоборчества получает у Маяковского новую трактовку, отличающуюся от традиций предшествующей культуры. Это художественное решение обусловлено задачей преодолеть символическую трактовку религиозных образов, развенчать церковную концепцию смирения, добиться реабилитации человека, рожденного для свободы: Эй, вы! Небо! Снимите шляпу! Я иду! Глухо. Вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо.