««Революцией мобилизованный и призванный»…(образ поэта в лирике В. В. Маяковского)»

Многие критики периода «перестройки» обвиняют В. Маяковского в излишнем эгоцентризме, особенно ярко проявляющимся в его ранних произведениях. Об этом, на первый взгляд, свидетельствуют и заголовки стихотворений, таких как, например, «Я», «Я и Наполеон». В стихотворении «Кофта фата» он пишет:

Я брату солнцу, нагло осклабившись…

…

На глади моря мне хорошо грассировать…

В поэме «Облако в штанах» лирический герой возвеличивает себя до звания «пророка»: «А я у вас — …предтеча…"

И это далеко не полный список стихотворений, в которых поэт без стеснения выдвигает на первый план своё «Я». Но, если глубже проникнуть в «страну поэта», то есть в его внутренний мир и условия, в которых складывался этот мир, то можно легко обосновать его так называемый «эгоцентризм».

Во-первых, следует сказать, что «я» лирического героя и «я» Маяковского стоят на одной ступени, так как поэт не считал нужным прикрывать своё лицо литературными масками. Поэтому его произведения можно считать своеобразными поэтическими дневниками, в которых он отражал современную ему действительность и становление своей собственной личности.

Во-вторых, необходимо помнить, что ранний Маяковский — это выходец из цеха футуристов, которые утверждают своё творчество «центром вселенной», не признавая ни своих предшественников — классиков, ни современников, настроенных против футуризма. Под влиянием такого понимания искусства у Маяковского и появляются произведения, утверждавшие его обособленность от общей массы.

И, наконец, в-третьих, всё его дальнейшее творчество, отделившееся от монополии футуризма, свидетельствует о переосмыслении образа «я», перешедшего постепенно в образ «мы».

Таким образом, рассмотрев в общих чертах становление поэта, можно перейти к его образу, созданному Маяковским в лирике.

Как уже отмечалось выше, образ раннего лирического героя — это поэт, не находящий ещё пути слияния с людьми. И хотя, обращаясь в поэме «Облако в штанах» к людям, он говорит: вы мне всего дороже и ближе, — найти понимания среди них он не может, потому он «идёт один рыдать», или предлагает скрипке жить вместе, потому что в ней находит друга:

Знаете что, скрипка?

Мы ужасно похожи:

Я вот тоже

Ору —

А доказать ничего не умею!

Поэт отождествляет себя с Христом, которому только и остается «осмеянному» «на каждой капле слёзовой течи» распять «себя на кресте».

После Октябрьской революции образ поэта в лирике Маяковского трансформируется, это связано с тем, что Маяковский осознаёт тот путь, который позволил ему в дальнейшем стать гармоничной частью того «мы», к которому он стремился. Путь этот — провозглашение революции, как возможности обрести счастье в новом, гуманном обществе, свободном от угнетателей — буржуев. Во вступлении к поэме «Во весь голос» поэт так напишет о себе:

Я,…

революцией

мобилизованный и призванный.

С этого времени поэт становится активным борцом за создание социалистического будущего. Образ «пророка», сошедшего к людям с неба, как бы возвышавшегося над ними, сменяется образом поэта-рабочего, рядового революции, которому не нужны памятники из «бронзы многопудовой» или из «мраморной слизи». Он, сливаясь с пролетарской массой, стремится к единой с ней цели:

Пускай нам

общим памятником будет

построенный в боях социализм.

Поэт — это воин, разворачивающий «порядок… страниц войска» против врагов «рабочего громады класса». Его труд — это труд ассенизатора, вычищающего «шершавым языком плаката» всяческие нечистоты, оставляемые на теле «нового» общества его врагами.

Таков образ поэта — общественного деятеля. Но есть и ещё одна сторона жизни лирического героя — это образ поэта-лирика, не чурающегося земных, человеческих чувств.

В «Письме Татьяне Яковлевой» Маяковский напишет:

В поцелуе рук ли, губ ли,

В дрожи тела близких мне

Красный цвет моих республик

Тоже должен пламенеть…

Эти строки воссоздают облик поэта во всей его полноте, Маяковский проводит здесь мысль о том, что даже личное и интимное не может существовать в отрыве от общественного.

В стихотворении «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» поэт пишет о том, что им руководит при создании стихов. Ответ прост:

Любовь

гудит про то,

Что опять

в работу пущен

Сердца

выстывший мотор.

И опять здесь звучит тема неотделимости личных переживаний поэта от переживаний за тех, кому нужна поддержка. Поэт, по мнению Маяковского, творит не только для «двух влюблённых». Он должен подымать, вести и влечь тех, которые «глазом ослабли»,

Чтоб вражьи головы

спиливать с плеч

хвостатой сияющей саблей.

Таким великим и гуманным человеком, посвятившим всю свою жизнь, общественную и личную, служению во имя идеала человеческих отношений, изображает Маяковский поэта.