««Я жил, я был — за все на свете я отвечаю головой»»

Не так давно я прочитал поэму А. Т. Твардовского “По праву памяти”. Признаться, до того момента мои знания о поэте были весьма ограниченными, ибо основывались (думаю, как и у большинства нынешних школьников) лишь на широко известной его поэме “Василий Теркин”. Но это незнакомое мне ранее произведение глубоко поразило меня той искренностью выражения наболевших чувств, которой оно пронизано с начала до конца. Кроме того, оно вызвало у меня интерес к самому поэту.
А. Т. Твардовский, знакомый многим читателям по своим произведениям о войне, известен еще и как активный общественный деятель. Будучи в годы хрущевской “оттепели” главным редактором журнала “Новый мир”, он своими усилиями буквально подарил читателям произведения многих литераторов, запрещенные во время сталинской диктатуры. Именно с его помощью увидел свет и рассказ никому тогда еще не известного А. Солженицына “Один день Ивана Денисовича”, ставший событием огромной важности не только в литературной, но и в общественной жизни страны.
Над поэмой “По праву памяти” автор работал в течение трех лет и закончил ее в 1969 году, но во время “застоя” из идеологических соображений она просто не могла пройти цензуру и была опубликована лишь восемнадцать лет спустя, что, несомненно, только повышает интерес к ней.
Чувствуя на склоне лет острую потребность успеть сказать о самом главном, в чем-то покаяться, о чем-то предупредить, Твардовский в поэме размышляет о трагической судьбе своего поколения. Автор вложил в небольшое по размерам произведение всю боль, которую вызывали в нем воспоминания о страшных преступлениях того времени.
Во вступлении поэт готовит читателя к обсуждению важных проблем, настраивает его на серьезный лад
Перед лицом ушедших былей
Не вправе ты кривить душой, —
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой...
Сама поэма разделена на три части, причем первая противопоставлена двум другим.

Но уже к концу первой части тон автора становится все мрачнее, чита тель чувствует, как сгущаются краски. Поэт дает понять, что очень скоро беззаботная юность этих людей закончилась и жизнь встретила их не слишком приветливо.
“Сын за отца не отвечает” — так названа вторая часть поэмы. Из нее мы узнаем страшную “быль” о том, какие ужасные муки вынуждены были терпеть дети репрессированных граждан, великое множество которых не только не совершало никаких преступлений, но всячески старалось помочь молодой стране подняться из разрухи и нищеты. Отец самого Твардовского был раскулачен и сослан на Северный Урал, и молодому человеку приходилось вступать в жизнь и в литературу с клеймом “кулацкого сынка”.
А как с той кличкой жить парнишке,
Как отбывать безвестный срок, —
Не понаслышке,
Не из книжки.
Толкует автор этих строк...
Но основной, на мой взгляд, задачей этой части было показать ту ужасающую простоту, с которой принимались решения, способные изменить жизнь миллионов граждан. Переживания и чувства людей не просто не брались в расчет — подразумевалось, что их просто не существует, что вместо людей — лишь механические исполнители воли “высшего” существа. И государственная машина растила и тщательно готовила тех, кто впоследствии мог стать таким механизмом, кто в угоду начальству был готов на все.
Особенностью поэмы является то, что при малом объеме текста автору удается сказать о многом. Так, постоянно возвращаясь во второй части к фразе “Сын за отца не отвечает”, поэт размышляет и об исторических последствиях этого лозунга, и о своей личной вине перед родителями, и о том, что “за всеобщего отца мы оказались все в ответе...”.

И это по-настоящему актуально не только для времени написания поэмы, когда “у руля” находился Л. И. Брежнев, но и для наших дней.
Так давайте же вдумаемся, вчитаемся в строки поэмы, поймем, что
...это было явной былью
Для тех, чей был оборван век,
Для ставших лагерною пылью,
Как некто некогда изрек.
Поколение, к которому были обращены эти слова, не имело возможности прочитать их и осознать их справедливость и важность. Последствия этого мы ощущаем уже сейчас, наблюдая митинги и демонстрации, их участников, несущих портреты Сталина, мечтающих о “сильной руке”. Так пусть же до сознания каждого дойдут строки, обращенные к нам два с половиной десятилетия назад
А вы, что ныне норовите
Вернуть былую благодать,
Так вы уж Сталина зовите —
Он богом был —
Он может встать.
В этом небольшом произведении Твардовскому удалось выразить множество различных чувств и переживаний советской интеллигенции, точнее, той ее части, которая, несмотря на явно неблагоприятные условия, пыталась противостоять режиму, не поддаться давлению сверху, сохранить человеческое лицо, не запятнать свою совесть. И нам, нашему поколению, находящемуся на пороге зрелой жизни и видящему нестабильность общественного сознания, именно нам не просто полезно, но жизненно необходимо изучать как историю, так и литературу нашей страны, чтобы в решающий момент выбора не сделать роковой ошибки и не ввергнуть ее в хаос, разруху, нищету.

И пусть девизом для всех нас будут заключительные строки поэмы
Зато и впредь как были — будем, —
Какая вдруг ни грянь гроза, —
Людьми
из тех людей,
что людям,
Не пряча глаз,
Глядят в глаза.