«Роман Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»»

Имя Франсуа Рабле (ок. 1494—1553), великого французского писателя эпохи Возрождения, нередко упоминается в русской периодической печати XVIII века, а герои его сатирического романа — Гаргантюа, Пантагрюэль, Панург — фигурируют в качестве имен нарицательных наряду с Дон Кихотом, Фальстафом и Гулливером.

В 1790 году в Петербурге была издана «Повесть славного Гаргантуаса, страшнейшего великана из всех доныне находившихся в свете». До недавнего времена ее считали перелицовкой романа Рабле, но в действительности это — перевод анонимной лубочной повести начала XVII века, восходящей к тем же фольклорным источникам, что и роман. «Повесть славного Гаргантуаса» в 1796 году вышла повторным изданием. Ее читали и взрослые и дети, знакомившиеся таким образом со сказочно-фольклорной первоосновой книги Рабле. Кроме того, учителя и наставники дворянских детей, осторожно пользуясь французским текстом романа, извлекали из него отдельные эпизоды для чтения и пересказа. Так же далеки были от оригинала и позднейшие переложения некоторых эпизодов без обозначения имени автора (сказки о подвигах великана Гаргантюа).

До начала XX века царская цензура пресекала все попытки познакомить читателей с «Гаргантюа и Пантагрюэлем», запрещая не гол,ко переводы, но даже статьи, в которых излагалось содержание романа. Например, цензор Лебедев, мотивируя в 1874 году запрещение статьи критика Варфоломея Зайцева, предназначенной для «Отечественных записок», по существу, раскрыл идейную направленность сатиры Рабле: «…нужно заметить, что большинство предметов, предаваемых Рабле на публичное осмеяние, продолжают существовать и ныне, как-то: верховная власть, выражающаяся в лице Государей; религиозные учреждения в лице монашествующих и священников; богатство, сосредотачивающееся в руках либо вельмож, либо в руках отдельных личностей. А потому знакомство русской публики с произведениями хотя и такого исторического, если можно так выразиться, писателя, как Рабле, нельзя не считать со стороны редакции крайне предосудительным».

В борьбе с феодально-церковным мировоззрением передовые деятели Возрождения создали новую, светскую культуру, основанную па принципах гуманизма. Провозвестники этой новой культуры с открытым забралом выступили в защиту человеческой личности и свободной мысли, против феодальных предрассудков, циничной погони за обогащением и жестокой эксплуатации народных масс. Многотрудная жизнь Рабле была заполнена неустанной борьбой за новые гуманистические идеалы, которые он отстаивал всеми доступными ему средствами. Превосходный лингвист, знаток античных древностей, выдающийся естествоиспытатель и прославленный медик, Рабле, опираясь на науку, воевал с мракобесием церковников и ниспровергал аскетическое мировоззрение средневековья. Главной заслугой Рабле является создание пятитомной сатирической эпопеи «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1532 —1552], которой он отдал более двух десятилетий своей творческой жизни. По словам Белинского, это произведение «всегда будет иметь свой живой интерес, потому что оно тесно связано со смыслом и значением целой исторической эпохи»1.

Сам Рабле предупреждает читателей в предисловии, что его книга — нечто большее, чем простое нагромождение сказочно-фантастических авантюр: «Нужно,— говорит он,— разгрызть кость, чтобы добраться до мозга», то есть за полным чудесных приключений сюжетом увидеть глубокое содержание. Оглушительный хохот героев романа, их соленые шутки и безудержное «раблезианское» веселье выражают мироощущение людей, стремящихся освободиться от средневековой рутины и церковного догматизма. Этому здоровому, жизнерадостному началу, которое воплощено в образах Гаргантюа, Пантагрюэля и их друзей, противопоставлены уродливо-карикатурные маски средневековых монархов и церковников, схоластов и рутинерой. В каждом комическом эпизоде содержатся философская мысль и те «тонкие снадобья» жизненной мудрости, которые сам Рабле предлагал искать в своих книгах.

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — это настоящая энциклопедия гуманистических идей, отражающая все стороны общественного бытия: ‘вопросы государственного устройства и политики, философии и религии, морали и педагогики, науки и просвещения. Для Рабле’человек с его правом на свободную, радостную, творческую жизнь находится в центре мира, и именно потому писателя больше всего интересует проблема воспитания нового человека. В главах, посвященных Гаргантюа, Рабле беспощадно высмеивает средневековую схоластическую педагогику, противопоставляя ей в лице Понократа новую, гуманистическую систему воспитания: наблюдение и изучение природы и жизни, сочетание теории с практикой, наглядное обучение, гармоническое развитие как умственных, так и физических способностей человека. На протяжении всего романа Рабле выступает как рьяный пропагандист и блестящий популяризатор естественнонаучных знаний. Герцен заметил по этому поводу, что «Рабле, очень живо понимавший страшный вред схоластики на развитие ума, положил в основу воспитания Гаргантюа естественные науки».

В полной мере сохраняют политическую актуальность эпизоды романа, в которых Рабле касается проблемы войны и мира. С памфлетной остротой нарисован образ незадачливого вояки короля Пикрохола, которому взбрело в голову завоевать весь мир и поработить народы всех континентов. Легко и быстро перекраивает он географическую карту, превратив ее в мировую пикрохоловскую империю. «Я очень боюсь,— замечает один из его советников,— что все это предприятие похоже на известный фарс про тот горшок с молоком, с помощью которого один башмачник мечтал быстро разбогатеть, а когда горшок разбился, ему кечем было пообедать». Войско Пикрохола, а вместе с ним п его захватнические замыслы разбиваются вдребезги при первом же столкновении с великаном Гаргангюа.