«Смысл пейзажных зарисовок на страницах в повести «Обелиск»»

Идея человека и природыно точны, иногда дисгармоничны с состоянием и чувствами героев: «Природа полнилась мирным покоем погожей осени…», но «…меня эта умиротворяющая благость природы, однако, никак не успокаивала, а только угнетала и злила. Я опаздывал, чувствовал это, переживал и клял себя за мою застаревшую лень, душевную черствость». На фоне такого умиротворения осенней природы с особенной остротой читатель ощущает душевное состояние героя и невольно начинает сопереживать вместе с ним. Ситуация, в которую попадают и в которой действуют герои писателя, экстремальная, альтернативная, трагическая. «Руки у всех были связаны сзади. А вокруг – поля, знакомые с детства места. Природа уже дружно пошла к весне, на деревьях растрескались почки. Говорил Миклашевич, такая тоска на него напала, хоть в голос кричи». Действие сосредоточено на малом участке пространства и замкнуто в краткую временную протяженность.

И такой безысходностью веет от этой пейзажной зарисовки! Языку произведения свойственна глубокая образность и философичность. Из художественных приемов наиболее часто используются автором детали-символы: дорога, быстро мчащиеся по гладкому шоссе машины, свет фар, вырывающие из тьмы отдельные предметы. У В. Быкова мирное и военное время человека оцениваются сходно; нравственные измерения те же, подлинная драматическая основа его общая, и выявляется она наилучшим образом тогда, когда человек действует, когда перед ним простор, поприще, поле боя, дорога… Спешить на похороны, опоздать, попасть в разгар поминок, слушать какие то невнятные речи и споры, чувствовать себя чужим и лишним, уйти, оказаться с попутчиком, незнакомым и малоприятным, то есть вроде бы исчерпать бездарно, впустую! весь сюжет этого томящего, нагоняемого времени, и вдруг на ночной дороге, благодаря тому попутчику, ощутить его подлинный смысл, прикоснувшись к давней трагедии военных лет, к этой завязке затянувшейся печальной драмы.

Журналист и старый учитель Ткачук идут по шоссе к городу, и Ткачук рассказывает о Морозе и Миклашевиче. Даже рассказ в рассказе возникает в повести "на ходу" на дороге, в движении, теряя, может быть, в неспешной обстоятельности и выигрывая в энергии, сжатости и страсти.

Форма повести "Обелиск", вроде бы бесхитростная, на самом деле достаточно сложна: это "рассказ в рассказе", история Мороза возникает во взволнованных словах Ткачука, их, в свою очередь, передает герой повествователь, также имеющий повод для эмоционального восприятия событий. Такая форма хорошо соответствует дискуссионному, "размышляющему" духу произведения. Вместе с тем и тут, пожалуй, особенно хорошо ощущаешь высокое, строгое искусство В. Быкова в "многослойном", личностно окрашенном повествовании сохранить все точно отобранные реалистические, психологические детали. Это и помогает читателю составить объективное представление о Морозе, побудительных мотивах его действий.

Повесть "Обелиск", рассказывающая о военном прошлом из наших дней, проникнута чутким вниманием к деталям жизни, что так или иначе соотносится с долговременным влиянием, оказываемым личностью, делом, подвигом Мороза. Вот, например, узнаем мы о хлопце, смело вступившем в схватку с тремя бандитами, жестоко пострадавшем, но спасшем людей, оказывается, хлопец этот учился в школе у Миклашевича… "Миклашевич умел учить.



Еще та закваска, сразу видать", радуется по этому поводу Ткачук. А разве мало значат для общей нравственной атмосферы произведения волнения, беспокойство, испытываемое и Ткачуком, и героемповествователем? Первый корит себя, что сделал для памяти Мороза меньше, чем мог. Второй что не отозвался вовремя на обращение Миклашевича, не поинтересовался даже, в чем его суть (а дело, оказалось, шло о Морозе, нужна была профессиональная помощь журналиста). Недаром клянет геройповествователь суету, "медвежью неповоротливость", с которыми "недолго было до конца прожить отпущенные тебе годы, ничего не сделав из того, что, может, только и могло составить смысл твоего существования на этой грешной земле". Недаром утверждает он: если жизнь "и наполняется чемто значительным, так это, прежде всего разумной человеческой добротой и заботой о других близких или даже далеких тебе людях…" Для Быкова учительство не только социальная роль, но категория жизни, жизненное кредо, духовная направленность человеческого образа, в основе которой мысль о будущем, забота о нем, ответственность за него.

И ответственность эта распространяется, прежде всего, на тех, кто еще только начинает жить, кому принадлежит будущее. И не в том было дело, что поверил добровольной сдачей своей вызволит ребят, просто считал своим долгом быть вместе с учениками в самые трудные для них минуты. Мог ли Мороз поступить иначе? Наверное, мог, но в его сознании это был единственно правильный путь, и он пошел по нему, руководствуясь этим емким "надо", не думая о том, что совершает подвиг человечности. Однако многим тогда поступок Мороза, стоивший ему жизни, показался безрассудным и бесценным. Да и спустя годы, несмотря на то, что доброе имя Мороза было восстановлено, находились некоторые, вроде заведующего районо Ксендзова, так этот поступок не расценивавшие. Немалых трудов и здоровья стоило чудом уцелевшему ученику Мороза доказать, что поступок учителя был не безрассудством, а подвигом.

Сам Миклашевич тоже стал учителем, продолжил дело Мороза, впитав в свою душу его богатство и человечность. Миклашевич итог подвижничества Мороза, а за Миклашевичем и еще ктото, уже из его учеников как тот парень, что не побоялся один против троих, и еще многие… Как верно говорит один из персонажей повести, "не может не остаться. Такое не пропадает. Прорастет. Через год, пять, десять, а что-то проклюнется". Пафос "Обелиска" заострен против узкого, близорукого понимания пользы, не выходящей за грань самоочевидности, не принимающего во внимание глубинные духовные и нравственные связи, по мысли писателя, протягивающиеся между прошлым и будущем. Именно такой близорукостью страдали те, кто не смогли увидеть, какой огромный, духовно значительный смысл нес поступок учителя Мороза.

Для будущего, для формирования его нравственной и духовной сути поступок Мороза поистине героическое деяние, бесспорно в своем духовном воздействии. И не только сам поступок, но и проявившаяся в нем душевная чуткость, нравственная прозорливость. В. Быков подчеркивает, что важен не только конкретный, очевидный, сиюминутный результат совершенного, важен духовный импульс, заключающийся в нем и передающийся по цепи человеческих душ, возвышая и воспитывая их. В центре художественного мира писателя остается человек в пространстве и времени войны. Обстоятельства, сопряженные с этим временем и пространством, побуждают (и вынуждают) человека к подлинному бытию. В нем есть то, что вызывает восхищение, и то, что отвращает и страшит. Но и то и другое подлинно. В этом пространстве выбран тот скоротечный час, когда человеку не за что и не за кого спрятаться, и он действует. Это время движения и действия. Время поражения и победы. Время сопротивления обстоятельствам во имя свободы, человечности и достоинства.