«Художественное построение поэмы «Полтава»»

«Полтавой» Пушкин создавал, вслед за своей же исторической трагедией о царе Борисе, дотоле отсутствовавший в литературе синтетический вид исторической поэмы. Причем сама на первый взгляд действительно странная и совершенно необычная композиция «Полтавы» (из главы «Планы» мы знаем, что Пушкин пришел к ней не сразу) - перерастание узко-личной любовной драмы Мазепы и Марии в героическую патетику Полтавской битвы - явно не случайна, а, наоборот, соответствует глубокому идейному смыслу произведения и даже прямо несет в себе и раскрывает собой этот внутренний его смысл. Пушкин отнюдь не бросает по ходу поэмы, как это может на первый взгляд показаться, любовного сюжета и не переходит полностью к моментам героическим. Реализация любовной фабулы «Полтавы» доводится им до самого конца и отличается той же стройностью и почти математической симметрией, которая, как мы уже знаем, вообще ему так свойственна. Поэма открывается описанием богатства и довольства Кочубея, в том числе и его главного сокровища - красавицы дочери: * Богат и славен Кочубей… * Кругом Полтавы хутора * Окружены его садами, * И много у него добра, * Мехов, атласа, серебра * И на виду и под замками. * Но Кочубей богат и горд * Не долгогривыми конями, * Не златом, данью крымских орд, * Не родовыми хуторами,- * Прекрасной дочерью своей * Гордится старый Кочубей. * И дальше следует портрет Марии: * …в Полтаве нет * Красавицы, Марии равной. * Она свежа, как вешний цвет, * Взлелеянный в тени дубравной. * Как тополь киевских высот, * Она стройна. Ее движенья * То лебедя пустынных вод * Напоминают плавный ход, * То лани быстрые стремленья. * Как пена, грудь ее бела. * Вокруг высокого чела, * Как тучи, локоны чернеют. * Звездой блестят ее глаза; * Ее уста, как роза, рдеют. Заканчивается поэма тем же, чем и началась: перед Мазепой, а значит и перед нами, снова - хутор Кочубея: * Пред ними хутор… * Что же вдруг * Мазепа будто испугался? * Что мимо хутора помчался * Он стороной во весь опор? * Иль этот запустелый двор, * И дом, и сад уединенный, * И в поле отпертая дверь * Какой-нибудь рассказ забвенный * Ему напомнили теперь? * Святой невинности губитель! * Узнал ли ты сию обитель, * Сей дом, веселый прежде дом, * Где ты, вином разгоряченный, * Семьей счастливой окруженный, * Шутил бывало за столом? * Узнал ля ты приют укромный, * Где мирный ангел обитал, * И сад, откуда ночью темной * Ты вывел в степь… Узнал, узнал! Через некоторое время появляется и Мария: * Пред ним с развитыми власами, * Сверкая впалыми глазами, * Вся в рубище, худа, бледна, * Стоит, луной освещена… В результате в самом конце поэмы и перед Мазепой, и перед читателями как бы снова проносится в сжатом, сконцентрированном виде все ее основное фабульно-романическое содержание. В то же время параллелизм, перекличка начала и конца поэмы, резко подчеркивает ужасные перемены, во всем происшедшие. Там - богатство, слава, красавица дочь; здесь - картина полного разорения, запустения, гибели и живой призрак одичавшей, безумной Марии. На этом страшном контрасте выступает со всей рельефностью образ Мазепы - «губителя», «злодея» не только в большом, государственно-политическом, но и в личном плане. Подобным построением финала поэмы любовно-романическая фабула «Полтавы», оборванная было в кон це второй песни (исчезновение Марии) и уступившая место изображению исторических событий - картине Полтавского боя, художественно досказывается поэтом до самого конца. И вместе с тем, не нарушая стройности этой композиции, в третьей песни - описание Полтавской битвы- происходит не только переключение поэмы в новый, героический план, но и как бы перенос ее в новое измерение. Вначале, как уже сказано, Пушкин хотел было назвать свою поэму «Мазепа», однако затем он изменил это намерение и назвал ее «Полтава». И это тоже глубоко не случайно. Несмотря на то, что большую часть пространства «Полтавы» заполняет любовная история Мазепы и Марии, что описание самой Полтавской битвы композиционно сдвинуто почти в конец поэмы, именно она является не только высшей кульминацией, но и внутренним идейным стержнем всего произведения Пушкина. Из душного и мрачного мира мелких интересов, эгоистических целей и узко личных страстей - «отвратительного» мира Мазепы, в котором, по словам самого Пушкина, нет «ничего утешительного», поэт выводит нас в третьей песни поэмы на широкие просторы большого национально-исторического и народного дела. В этом смысл и всего, столь поразившего многих критиков, необычного построения пушкинской поэмы. С полной отчетливостью раскрывается этот смысл в знаменательном эпилоге «Полтавы»: * Прошло сто лет - и что ж осталось * От сильных, гордых сих мужей, * Столь полных волею страстей? * Их поколенье миновалось * И с ним исчез кровавый след * Усилий, бедствий и побед. * В гражданстве северной державы, * В ее воинственной судьбе, * Лишь ты воздвиг, герой Полтавы, * Огромный памятник себе. Все, что движимо узко-личными, эгоистическими целями, хищническими и корыстными страстями, - все это проходит, теряется без остатка. Только большими патриотическими делами во благо родины и народа исторический деятель может создать себе нерушимый памятник, - вот что говорит нам Пушкин не только сюжетами, образами, но и самой композицией своей поэмы.