«Изображение жизни трудового народа в сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина»

Важное место в творчестве Салтыкова-Щедрина занимают его «Сказки», которые подводят итог сорокалетней творческой деятельности автора. Большая часть сказок была написана в последние десять лет жизни писателя. И это, конечно, не случайно. Салтыков-Щедрин прибег к жанру сказки в 80-е годы XIX столетия, когда политическая цензура была такова, что автору пришлось найти форму, наиболее удобную и понятную простому читателю.

Как и во всех произведениях Салтыкова-Щедрина, в сказках противоборствуют две силы: народ и его угнетатели. Народ выступает здесь под масками добрых, беззащитных, обездоленных зверушек, а эксплуататоры -под масками хищников. Это басенная традиция, Которую еще развивал в своем творчестве великий русский баснописец Крылов. Во всех сказках присутствует обобщенный образ труженика, над Которым издеваются угнетатели. Это и Коняга, представляющий собой символ рабочей и крестьянской Руси, и мужики из повести «Как один мужик двух генералов прокормил», и многие другие.

Изображая тяжелую жизнь трудового народа, Щедрин сочувствует ему, но в то же время и скорбит о его смирении и аокорности, безмерном послушании. Горький смех чувствуется сквозь строчки автора, когда он рассказывает нам, как мужик свил себе веревку. Практически во всех сказках писатель рисует мужика с любовью, показывая его великую силу и благородство. Народ в его произведениях честер добр, смел и умен. Он может сделать все: и себя с барином прокормить избу построить, и коня подковать, и одежду сшить, и «море-океан» перемахнуть. Угнетатели лее в сказках выглядят нелепо, смешно, автор смеется над их беспомощностью, невежеством, невозможностью прожить без мужика. Щедрин высмеивает такие человеческие пороки, присущ хозяевам жизни, как жадность, скупость, деспотизм, полное невежество. Все это прекрасно видно в салтыковском сборнике, вспомним хотя бы двух генералов или дикого помещика из одноименной сказки.

Одной из основных идей, которые проповедует автор в своих произведениях, является освобождение крестьян от ига самодержавия в лице помещиков. Лучше всего это видно в сказке «Дикий помещик», где автор как бы собрал воедино все свои мысли и идеи по этому поводу. Здесь особо остро поставлена проблема взаимоотношений между замученным народом и крепостниками: «Скотина на водопой выйдет - помещик кричит: моя вода! Курица за околицу выбредет - помещик кричит: моя земля! И земля, и вода, и воздух - все его стало. Лучины не стало мужику светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести».

Автор показывает, что происходит с помещиком брошенным крестьянами: он становится лютым хищником, немытым, небритым, умирающим от голода. И тогда мы видим, что нет жизни барину без мужика, не может помещик куска хлеба себе сам добыть. Но как только возвращается народ, все становится на свои места. Этим Щедрин хочет сказать нам, что народ — создатель богатств, а его хозяин — лишь потребитель.

Олицетворением обывательщины стал «премудрый пискарь», который всю свою жизнь провел, прячась, боясь и опасаясь всех и вся. Целью жизни этого «просвещенного, умеренно либерального труса стало спасение своей шкуры, избежание неприятностей, уход от всех жизненных проблем. Пусть он и дожил до глубокой старости, но жизнь его была так пуста и ничтожна, что, кроме усмешки и презрения, никаких чувств у читателя не вызывает.

Целый ряд сказок посвящен высмеиванию Царской власти и государственного устройства. «Орел-меценат» является пародией на просвещенную Русь. Автор в лице Орла изображает правителя и его приближенных, которые уничтожают культуру, науку для достижения своих приземленных, материальных целей.

Несмотря на любовь к народу, писатель не мог не отразить такие его качества, как долготерпение, смирение, покорность. Автор говорит о том, что только сам народ может помочь себе, исправить свое приниженное, бедственное, подневольное положение.

Нельзя не упомянуть и о языке сказок Щедрина. Создавая их, писатель опирался на опыт народного творчества, о чем свидетельствует наличие множества пословиц, поговорок, присказок. Язык иносказания нашел отражение в этих произведениях, видоизменившись соответственно жанру политической сказки. Автор говорит о далеком прошлом или о каком-то неведомом месте, а на самом же деле он описывает современную ему действительность: «Нынче этого нет, а было такое время...». Щедрин прибегает к аллегории, использованию масок из животного мира которым все же не удалось скрыть свое социально-политическое содержание и идеи.

Во все времена тема народа, его жизнь и судьба волновали русских писателей. Не был исключением в этом ряду и Салтыков-Щедрин со своими сказками.

И в крепостнические, и в послереформенные годы он неустанно клеймил \"аблакатов Балалайкиных\", их \"размазисто-стыдливо-пустопорожнее красноречие\", оборачивавшееся попустительством и предательством в трагические минуты русской истории.

Формирование общественных и литературных взглядов писателя началось еще в эпоху тайного распространения в России социально-утопических теорий, а затем и могучей революционно-демократической проповеди В. Г. Белинского. Во время вятской ссылки Салтыкову-Щедрину пришлось впрямую столкнуться с царской провинцией, с чиновничьим и помещичьим губернским кланом. Он многое понял и пережил в эти годы.

В бурные шестидесятые годы он познакомился с революционно-демократическими деятелями \"Современника\", во многом приблизился к их воззрениям на политический момент и на движущие силы истории. Этому сближению сильно помогла и крепнувшая в нем ненависть ко всем формам социального и духовного насилия, основанная на широких наблюдениях и анализе действительности

Именно в эти годы Салтыков-Щедрин создает произведения, отличающиеся особенной идейно-художественной зрелостью: \"Сатиры в прозе\", \"Помпадуры и помпадурши\", \"История одного города\", \"Благонамеренные речи\", \"В среде умеренности и аккуратности\". Знамя революционной демократии и социального прогресса он сумел пронести сквозь тяжелые времена реакции, через \"эпоху контрреформ\", когда его сатира приобрела трагические оттенки, но при этом не потеряла ни аналитической глубины, ни идейно-художественной монолитности. Да и сам писатель в эти трудные годы был образцом твердости, стойкости и выдержки.

В основе сурового, а подчас и трагического смеха Салтыкова-Щедрина лежали не скепсис и безверие, а ни с чем не сравнимая уверенность в торжестве идеалов гуманизма, предчувствие неиссякаемых духовных сил народа. Именно это делало его сатиру такой значительной, цельной и мудрой. \"И чем сильнее удивление к храму, в котором благодетельно воспитывается человеческая мысль, — писал Салтыков-Щедрин, — чем страстнее преданность к интересам этой мысли, тем сильнее и страстнее становится негодование, возбуждаемое заразными притонами, которые стремятся заслонить храм и внести в него заразу, гниение и разврат\". Писатель наполнял свои произведения не образами отдельных \"злодейских\" лиц, а мыслью о негодности всего эксплуататорского общественного строя: \"Моя резкость имеет в виду не личности, а известную совокупность явлений, в которой и заключается источник всех зол, угнетающих человечество\".