««Истинная поэзия — это любовь, мужество и жертва» (Федерико Гарсиа Лорка)»
Сочинение
Гибель поэта Федерико Гарсиа Лорка, расстрелянного 19 августа 1936 года неподалеку от Гранады, стала не только прологом испанской трагедии, но и подтверждением того, что настоящий поэт всегда опасен диктатуре, даже если в своих стихах он не призывает сбросить власть. Достаточно и того, что поэзия — это выражение истинного духа народа. Настоящая поэзия — всегда «канте хондо» («глубинное пение», один из видов музыкально-песенного фольклора Андалузии). Не случайно один из сборников стихов Лорки назывался\'«Поэма о канте хондо». Лорка не стилизовал свои стихи под народные песни, нет, его поэзия питалась из этого родника.
В «Поэме о канте хондо» человек и природа Испании — единое целое. Наряду с людьми в них действуют земля, море, ветер. Даже любовь и печаль связаны с текучестью, шумом, плеском воды:
В кудрях у Гвадалквивира
пламенеют цветы граната.
Одна — кровью, другая — слезами
льются реки твои, Гранада.
О любви в этом цикле редко говорится прямо, но ее ожиданием и мукой проникнуто все, даже тишина. Любовь, даже взаимная, несет в себе зародыш страдания. В стихотворении «Он умер на рассвете» девушка прогоняет любимого. И мы понимаем, что сердце отвергнутого разбивается о безнадежность. Иногда за любовь убивают:
Ночь, как вода в запруде.
За четырьмя стенами
от звезд схоронились люди.
У девушки мертвой,
девушки в белом платье,
алая роза зарылась
в темные пряди.
Плачут за окнами
три соловьиные пары.
И вторит мужскому вздоху
открытая грудь гитары.
Окружающий мир полон несправедливости, насилия, жестокости. Человек, мужчина должен мужественно сопротивляться ему — будь это стихия природы или жандармы, которые охотятся за вольным цыганом. А если обстоятельства или люди оказались сильнее, надо уметь умереть достойно. Это — основа народной морали, которая верна во все времена. Это — основа цикла «Цыганские романсеро», герои которых свободны, горды и прекрасны даже в смерти.
Тесно и страшно переплелись любовь и смерть в «Романсе о луне», где волшебница Луна уводит в небытие, в мир призрачных фантазий из практического мира взрослых, где из сердец чеканят серебро, влюбленного в нее цыганского мальчика:
Где-то сова зарыдала —
так безутешно и тонко!
За ручку в темное небо
луна уводит ребенка.
Вскрикнули в кузне цыгане,
замерло эхо в горниле...
А ветры пели и пели.
А ветры след хоронили.
Жизнь и поэзия Лорки оборваны на полуслове. Но любая из дошедших до нас строк, всколыхнув горечь утраты, дарит счастье узнавания его голоса и напоминает: «Самая печальная радость — быть поэтом. Все остальное не в счет. Даже смерть».
В «Поэме о канте хондо» человек и природа Испании — единое целое. Наряду с людьми в них действуют земля, море, ветер. Даже любовь и печаль связаны с текучестью, шумом, плеском воды:
В кудрях у Гвадалквивира
пламенеют цветы граната.
Одна — кровью, другая — слезами
льются реки твои, Гранада.
О любви в этом цикле редко говорится прямо, но ее ожиданием и мукой проникнуто все, даже тишина. Любовь, даже взаимная, несет в себе зародыш страдания. В стихотворении «Он умер на рассвете» девушка прогоняет любимого. И мы понимаем, что сердце отвергнутого разбивается о безнадежность. Иногда за любовь убивают:
Ночь, как вода в запруде.
За четырьмя стенами
от звезд схоронились люди.
У девушки мертвой,
девушки в белом платье,
алая роза зарылась
в темные пряди.
Плачут за окнами
три соловьиные пары.
И вторит мужскому вздоху
открытая грудь гитары.
Окружающий мир полон несправедливости, насилия, жестокости. Человек, мужчина должен мужественно сопротивляться ему — будь это стихия природы или жандармы, которые охотятся за вольным цыганом. А если обстоятельства или люди оказались сильнее, надо уметь умереть достойно. Это — основа народной морали, которая верна во все времена. Это — основа цикла «Цыганские романсеро», герои которых свободны, горды и прекрасны даже в смерти.
Тесно и страшно переплелись любовь и смерть в «Романсе о луне», где волшебница Луна уводит в небытие, в мир призрачных фантазий из практического мира взрослых, где из сердец чеканят серебро, влюбленного в нее цыганского мальчика:
Где-то сова зарыдала —
так безутешно и тонко!
За ручку в темное небо
луна уводит ребенка.
Вскрикнули в кузне цыгане,
замерло эхо в горниле...
А ветры пели и пели.
А ветры след хоронили.
Жизнь и поэзия Лорки оборваны на полуслове. Но любая из дошедших до нас строк, всколыхнув горечь утраты, дарит счастье узнавания его голоса и напоминает: «Самая печальная радость — быть поэтом. Все остальное не в счет. Даже смерть».