««Вникать в народный дух» творческая программа Пушкина»

Усвоение живой народной речи, обращение к сокровищнице народного творчества - песням, сказкам, отражение в литературе национальных обычаев, национальной истории - все это было для Пушкина источником и путем к созданию глубоко самобытной русской литературы.

Под влиянием огромного впечатления, которое произвели на Пушкина снова услышанные в Михайловском сказки няни, воспринятые им в качестве подлинного художественного откровения («Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма!»,- восклицает он в письме к брату от первой половины ноября 1824 г.), он тут же принялся записывать их в особую тетрадь. В Михайловском же Пушкин записывал, вероятно со слов няни, и народные песни, которые позднее хотел издать в специальном сборнике. Однако поэт не ограничивался только собиранием и записыванием образцов русского фольклора. Он тут же попытался творчески использовать часть этого материала. В тетрадь, в которую он записывал нянины сказки, в качестве эпиграфа были вписаны им знаменитые начальные строки будущего пролога к новому изданию «Руслана и Людмилы»:

* У лукоморья дуб зеленый;
* Златая цепь на дубе том:
* И днем и ночью кот ученый
* Все ходит по цепи кругом;



* Идет направо - песнь заводит,
* Налево - сказку говорит.

Строки эти представляют собой почти буквальное переложение в стихи одного места из няниной сказки: «У моря лукоморья стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет - сказки сказывает, вниз идет - песни поет». Нельзя не подивиться тонкости пушкинской работы. Два прибавленных эпитета («дуб зеленый», «кот ученый»), незначительные изменения, небольшие купюры, ритм, рифмы и возникли бессмертные стихи. Характерно в этом отношении восприятие пушкинского пролога мальчиком Алешей Пешковым, будущим Максимом Горьким, которому показалось, что все лучшие сказки, слышанные им от бабушки, были здесь «чудесно» собраны и сжаты «в одну».

В «русском духе» написано Пушкиным в Михайловский период стихотворение «Жених» (1825). Произведение имеет форму баллады, но Пушкин имел полное право придать ему подзаголовок «Простонародная сказка». Бытовая и психологическая атмосфера, образы отца, жениха, разбойника, свахи, наконец, язык пушкинской «простонародной сказки» - все это русское, народное. К тому же «миру русской народной поэзии в художественной форме» (Белинский) принадлежит насквозь деревенский и насквозь песенный - не только по прямому включению в него народно-песенных мотивов, но и по своему общему тону - «Зимний вечер» (1825).

Вместе с нарастанием народности лирики Пушкина нарастает ее реализм. Уже в период южной ссылки начался переход Пушкина к «поэзии действительности», к реализму: уже тогда он стал писать первые главы «Евгения Онегина». Однако в течение некоторого времени романтизм продолжал сохраняться в его творчестве: параллельно с работой над главами «Евгения Онегина» Пушкин работал и над самой романтической из всех своих «южных» поэм - «Бахчисарайским фонтаном», и над «Цыганами». В Михайловский период в связи со все более и более осознанным и настойчивым обращением поэта к национальным источникам литературы - русской народной жизни, русскому народному творчеству - происходит окончательное утверждение пушкинского реализма, «поэзии действительности». Наряду с центральными, «деревенскими» главами «Евгения Онегина» это находит выражение в исторической трагедии «Борис Годунов».