«Картина крестьянского движения в пору восстания Пугачева»

«История Пугачева» проникнута пониманием социальной направленности пугачевского движения, основного классового антагонизма в крепостническом обществе: «Воеводы бежали из городов, дворяне из поместий…» Дворянство обречено было погибели. Во всех селениях, на воротах барских дворов, висели помещики или их управители», - эпически спокойно повествует Пушкин. Он ясно представлял себе классовый характер пугачевского движения: «Весь черный народ был за Пугачева… одно дворянство было открытым образом на стороне правительства. Пугачев и его сообщники хотели, сперва и дворян склонить на свою сторону, но выгоды их были слишком противоположны. Класс приказных и чиновников был еще малочислен и решительно принадлежал простому народу. То же молено сказать и о выслужившихся из солдат офицерах. Множество из сих последних были в шайках Пугачева».

Пушкин создает яркую картину крестьянского движения в пору, когда Пугачев переправился через Волгу: «Переправа Пугачева произвела общее смятение. Вся западная сторона Волги восстала и передалась самозванцу. Господские крестьяне взбунтовались; иноверцы и новообращенные стали убивать русских священников. Воеводы бежали из городов, дворяне из поместий, чернь ловила тех и других и отовсюду приводила к Пугачеву. Пугачев объявил вольность, истребление дворянского рода, отпущение повинностей и безденежную раздачу соли». В 1834 г. труд Пушкина о Пугачеве был опубликован с искаженным Николаем названием: «История Пугачевского бунта».

Книга была враждебно встречена реакционными кругами. «В публике очень бранят моего Пугачева…- записывает Пушкин в «Дневнике». - Уваров большой подлец. Он кричит о моей книге как о возмутительном сочинении». С другой стороны, Белинский высоко оценил «Историю Пугачева» как «примечательное явление в области ученой литературы», как «образцовое произведение со стороны исторической и со стороны слога».

Пушкин был великим художником-историком. Он не только обладал могучей творческой фантазией, но и тем изумительным историческим чутьем, которое помогало ему «угадывать» там, где не хватало точных фактов. Вот почему так историчен и поэтический вымысел Пушкина, всегда основанный на характере и особенностях изображаемой им исторической действительности.




Пушкинский исторический роман характеризуется богатством замысла и органическим слиянием вымысла с историческими событиями, изображаемыми в романе. Даже в сравнительно хорошем романе Лажечникова реалистичность изображения часто подменялась остротой романического сюжета («Последний Новик», «Ледяной дом»). Вымысел и сюжет пушкинского исторического романа также в достаточной мере остры и романичны. Романической является и история отношения Ибрагима и Наташи в «Арапе Петра Великого», и трагическая судьба Полины в «Рославлеве», и необычайные приключения дворянина Гринева во время Пугачевского восстания. Но в то же время этот вымысел является глубоко- реалистическим, так как все вымышленные события п перипетии сюжета строго мотивированы как обстоятельствами жизни и характером самих вымышленных персонажей, так и тем, что Пушкин любил называть духом времени. Конечно, в допетровской Руси даже и подумать нельзя было о сватовстве арапа к боярской дочери. Но изменился дух времени, и Петр не видит ничего особенного и исключительного в этом браке, что и подчеркивается Пушкиным в романе. И сватовство царя, и боярская спесь Ржевского, польщенного этим сватовством, вполне мотивируют развитие сюжета романа.

Особенно реалистичен вымысел «Капитанской дочки». Вся история приключений Гринева строго и правдиво мотивирована обстоятельствами первой встречи Гринева с Пугачевым во время бури. Пушкин стремился добиться у читателя иллюзии полной исторической правды изображаемого. По-видимому, в этих целях и для «Рославлева», и для «Капитанской дочки» поэт избирает форму воспоминаний очевидцев или прямых участников событий. Пушкин видел в популярности мемуарной литературы дух времени, общее проявление интереса к истории и выражение требования правды от исторических сочинений. Так смотрел на мемуарную литературу и Белинский.

Мы уже отмечали, что для Пушкина семейные воспоминания о том или другом дворянском роде, сыгравшем более или менее значительную роль в русской истории, являлись важным историческим документом. Поэт сам выступает как «издатель» мемуаров. Этим приемом Пушкин еще резче подчеркивал строгую объективность и историческую достоверность своего романа в изображении прошлого. Такой прием не явился просто заимствованным у Вальтера Скотта, как это утверждают некоторые литературоведы-компаративисты. Этот прием в творчестве поэта обусловлен высокой оценкой им значения мемуарной литературы и его общими принципами объективности при изображении исторического прошлого.

Изображение исторического деятеля как выразителя основной тенденции социально-исторического процесса, как представителя определенных общественных кругов составляет могучую силу Пушкина как художника-реалиста. В его историческом романе мы всегда видим и условия, подготовлявшие появление и деятельность выдающейся исторической личности, и тот общественный кризис, который эта личность выражает. В «Капитанской дочке» Пушкин раскрывает сначала причины и обстоятельства, разделившие нацию на два враждебных лагеря, породившие движение Пугачева. Уже потом в романе появляется сам Пугачев как исторический герой. Пушкин прослеживает генезис исторического героя, показывает, как противоречия эпохи порождают великих людей, и никогда не выводит, как это делали романтики, характер эпохи из характера ее героя, выдающейся .личности. Вместе с тем, показывая исторического героя, Пушкин, в отличие от романтиков, не возводит его на пьедестал, рисуя его характер как значительный и в то же время простой, сходный с рядовыми участниками того исторического движения, которое его выдвинуло.