«Пушкин в воспоминаниях современников»

Деспотизм проявляется в нарушении законов, которым равно должны подчиняться и цари и народы. Законы же должны соответствовать естественным потребностям человека в свободе. Это был отголосок теории естественного нрава, популярной в эпоху нарастания революции XVIII в. во Франции. Пушкин решительно отвергает идею происхождения царской власти от бога. Вместо теории божественного происхождения самодержавия Пушкин провозглашает ответственность царей перед законом. Соблюдение законов является залогом вольности пародов,

И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.

Пушкин не только в оде «Вольность», но и дальше в своих высказываниях возможный источник деспотизма видит не только в царском самодержавии, но и в народоправстве. Так, в понимании поэта, чертами деспотизма отличалась якобинская диктатура во Франции. Пушкин в эту нору еще не приходит к пониманию наличия классов и их борьбы в обществе.





Революционное по эмоциональному тону обращение:
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!

вовсе не означало призыва крепостных крестьян к восстанию, справедливо замечает Д. Д. Благой. «Восстаньте» здесь имеет значение «воспряньте». В таком же смысле употреблено это слово Пушкиным и в стихотворении 1829 г. «Восстань, о Греция, восстань», написанном уже после того, как Греция «расторгла рабские вериги», и, следовательно, призывать ее к восстанию было уже незачем. Но сами по себе приведенные строки «Вольности», несомненно, могли восприниматься как подлинно революционный лозунг, не уступавший в этом отношении самым сильным строкам Радищева» .
Помимо общих вольнолюбивых идей, ода «Вольность» содержала также прямые политические намеки на события недавнего прошлого: на самовластие и падение Наполеона и особенно на убийство Павла I, организованное с ведома его сына Александра I. Слова:

Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостно вижу
не без основания относили к Павлу I и его ближайшим потомкам, гибель которых как бы провидит поэт.